Впрочем, есть мнение с этим несогласное: пропитание добывают рано утром и поздно вечером. Тогда их только будто бы и можно увидеть на лоне природы.
Обоняние (и осязание) у ехидн прекрасное, слышат тоже хорошо, но видят неважно: только то, что вблизи.
Неволю, не в пример утконосу, переносят легко. Едят почти все, что прилипнет к языку и без труда втягивается в клюв: мясной фарш, хлеб, размельченные крутые яйца. Любят молоко и пьют его поразительно много. Но особый деликатес — сырые яйца, которые ехидны вылизывают языком. При великой своей прожорливости голодать, однако, могут по месяцу.
Самцы ехидн и утконосов носят на задних ногах костяные шпоры. Они покрыты кожей, словно чехлом, но острые концы торчат наружу и могут больно уколоть. Мутная жидкость вытекает по каналу, пронзающему шпору насквозь. Она ядовита.
По-видимому, шпоры — отравленное оружие. Но до сих пор неизвестно, чтобы ехидна поранила кого-нибудь своей шпорой. (Правда, в борьбе за самку самцы ехидны пытаются иногда уколоть друг друга.) Утконос тоже сам не пускает ее в ход. Правда, некоторые люди и собаки, бесцеремонно обращаясь с безобидным зверьком, натыкались, случалось, на ядовитую шпору. Собаки довольно быстро умирали. Умирали и кролики (через две минуты!) после того, как экспериментаторы впрыскивали им под кожу яд утконоса.
Рассказывают про самку утконоса, которая нечаянно уколола шпорой своего самца (молодые самки утконосов тоже наделены шпорами, как и самцы). Раненый утконос после этого скоро умер. Один человек содержал дома утконоса. Случилось так, что он укололся об его шпору. Отравление было очень серьезным: сильные боли, руки и ноги распухли и отекли. Много месяцев он испытывал слабость и другие последствия действия яда утконоса. (А еще недавно считалось, что яд утконоса для человека не опасен.)
Ехидна и утконос — единственные на нашей планете ядовитые млекопитающие (если не считать некоторых насекомоядных).
В наши дни утконосы и ехидны уцелели только в Австралии и на некоторых близких к ней островах. Даже ископаемые их останки найдены до сих пор лишь в позднетретичных, плиоценовых, отложениях пятого континента.
ЗВЕРИ СУМЧАТЫЕ, ИЛИ ДВУУТРОБКИ
Почти у всех — выводковые сумки-колыбели (у многих с опорной костью) открываются вперед, как у кенгуру, или назад (пример — коала и сумчатый волк). У мурашееда нет сумки: детеныш цепляется за густые волосы на брюхе у матери. Детей рождают недоразвитых: они ползут в сумку, там присасываются к соскам и так висят несколько недель или месяцев, питаются молоком и растут, защищенные теплой стенкой материнской плоти от всех невзгод. У самок две матки, но плаценты и пуповины нет (только у бандикутов есть пуповина).
Молочных зубов тоже не бывает.
Сумчатых — 8 разных семейств, 80 родов и 248 видов. Из них 72 обитают в Америке, а 176 — в Австралии и на ближайших к ней островах (Тасмания, Новая Гвинея, Тимор, Сулавеси, Молуккские). 120 миллионов лет назад сумчатые жили, по-видимому, на всей Земле, но позднее их сильно потеснили звери несумчатые (плацентарные). Лишь в немногих местах сохранились теперь сумчатые, и главным образом в Австралии и примыкающих к ней островах к северо-востоку до линии Уоллеса, которая незримо отделяет Сулавеси от Калимантана (где сумчатых уже нет) и островов Бали и Ломбок.
Путешествие в сумку
Часто говорят и пишут, что одно из самых «эксцентричных» животных, кенгуру, было открыто и впервые описано капитаном Джеймсом Куком в 1770 году, когда знаменитый его корабль «Индевор» бросил якорь у берегов Восточной Австралии.
Но это неверно. За сто пятьдесят лет до Кука, при обстоятельствах весьма трагических, первое знакомство с кенгуру завел голландец Франс Пельсарт.
В 1629 году его корабль «Батавия» потерпел крушение у берегов Западной Австралии. Капитан Пельсарт отправился за помощью в настоящую Батавию (ныне Джакарта). А в это время некоторые из оставшихся на берегу матросов решили воплотить в жизнь давнюю мечту: захотели стать пиратами! Сговорились и перебили своих товарищей, мечтавших, по-видимому, о другом.
Когда Пельсарт вернулся с подкреплением из Батавии, ему удалось перехитрить пиратов-самоучек. Он захватил их в плен и всех казнил, кроме двух, которых оставил на берегу. Это были первые белые «поселенцы» в Австралии.