Она закрыла глаза.
— Нет.
— Тогда оставайтесь.
От его близости у нее закружилась голова. Ароматы сотен цветов, переполнявшие жаркий, влажный воздух теплицы ударили ей в голову. Его пальцы касались ее запястья и волос. Несмотря на то что их отношения были сугубо платоническими, мысли о Карло Нобили занимали ее каждую свободную минуту, не говоря уже о снах. Днем в ее поведении не было и намека на близость, а по ночам она фантазировала.
Почувствовав на своих губах его губы, она открыла глаза и отстранилась. Но он удержал ее и произнес:
— Скажи мне, что ты не любишь меня, Роза. Скажи.
— Синьор, пожалуйста, отпустите меня.
— Меня зовут Карло. Я хочу это услышать. — Он прижал ее к себе. — Ты любишь меня? Если нет, так и скажи, и я тебя отпущу.
Она посмотрела в его темные глаза и утонула в них.
— Да, — прошептала она. — Я люблю тебя.
Он отпустил ее. Улыбнулся и нежно обхватил ее лицо руками. Роуз старалась совладать с собой, но почти не почувствовала его поцелуя.
— Скажи мне, чего ты боишься, дорогая, — шептал он. — Мы здесь одни. Нас никто не увидит. Я хочу любить тебя. Хотел с того самого момента, когда открыл глаза и увидел перед собой ангела.
— Нет…
— Почему?
«Ты возненавидишь меня, — подумала она. — Я разочарую тебя, и ты больше не будешь меня любить. Так же, как Валентин…»
Она склонила голову.
— Потому что… мне это не нравится…
— Значит, я сделаю так, чтобы тебе понравилось. — Он приобнял ее и повел к кровати. Она напряглась и приготовилась сопротивляться ему, но, к ее удивлению, он и не думал ее уложить, а вместо этого предложил сесть.
Дождь сильно барабанил по стеклянной крыше. Карло зажег лампу и сел на кровать рядом с Роуз. Он обнял ее за плечи и подался назад, так что они оба теперь сидели, прислонясь к стене. Они сидели и слушали шум дождя.
Роуз была в замешательстве. Часть ее естества стремилась к нему, но другая противилась этому. Она испытывала нечто похожее на страсть, но мысленно не была готова к чему-то большему, чем поцелуй или нежное прикосновение. Дальше простиралась полоса страха.
Он начал гладить ее по волосам. Поцеловал в лоб. Зашептал что-то на итальянском. Она чувствовала тепло его тела через шелковую рубашку, его напрягшиеся мускулы, свидетельствующие о недюжинной силе. У Карло хватило бы сил, чтобы принудить ее, как это некогда сделал Валентин. Если бы он поступил так, то все очарование их отношений улетучилось бы навсегда.
Но в действиях Карло не было никакого нажима. Роуз не ощущала настойчивости, которую проявлял Валентин. Охваченная теплом и тусклым светом, заполнявшим небольшую постройку, окруженная зарослями папоротника, вьющихся лоз и тропических цветов, Роуз позволила себе расслабиться. Она прижалась теснее к нему, подобрав ноги и опустив голову ему на плечо. Это становилось похожим на сон — звук его мягкого голоса, прикосновения, его успокаивающая близость.
Затем его рука опустилась на бедро.
— Нет, — сказала она.
— Пожалуйста, — прошептал он. — Дай мне позаботиться о тебе, дорогая.
Она постаралась расслабиться, привыкнуть к его прикосновению, но его рука двинулась выше, и она запаниковала.
— Роза, — сказал он, почувствовав, что она напряглась. — Посмотри на меня.
— Я…
— Посмотри на меня.
Она подняла голову. Его глаза были в нескольких сантиметрах от нее. Его обожающий взгляд полностью занял ее внимание, в то время как рука продолжала свое нежное путешествие.
— Раздвинь ноги, — прошептал он. — Совсем немного.
— Нет.
— Не бойся меня, Роза.
Его рука пробиралась все дальше.
Она задышала часто и напряглась всем телом.
— Тише, — шептал он. — Не сопротивляйся мне. Расслабься, дорогая.
— Что ты… — начала она, но осеклась на полуслове.
— Продолжай смотреть на меня, Роза. Я люблю тебя. И я говорю тебе, как сильно я тебя люблю.
С ней происходило что-то странное. Роуз от изумления потеряла дар речи. Рука Карло двигалась очень медленно; он смотрел ей прямо в глаза.
С ее губ сорвался стон.
— Иди ко мне, Роза, — сказал он. — Иди же.
Его взгляд словно парализовал ее, она не могла пошевелиться. Но что-то происходило.
— Постой, — прошептала она. — Я сейчас…
— Что? Что ты сейчас?
Его рука продолжала ритмично ласкать ее.
— Да, — шептала она. — О да.
Когда по всему ее телу прокатилась волна, она вскрикнула и, кажется, упала в его объятия.
Карло приподнял ее подбородок и приник к ее губам.