Граф лежал, прислонившись к двери. В его виске виднелось пулевое отверстие. В руках был пистолет.
Тогда она, не теряя времени, направилась в полицейский участок Найери, где подняла на ноги констебля третьей степени Камау, который, в свою очередь, разбудил дежурного капрала. Взяв двоих охранников, они последовали за госпожой на дорогу до Киганджо, где через милю после съезда с главной дороги на Найэри и обнаружили машину лорда Тривертона.
Полицейские ходили кругами возле освещаемой рассветным солнцем машины и спорили, как им поступить. В это время медсестра заметила в грязи свежие следы велосипедных шин, ведущие к пассажирскому сиденью и заворачивающие обратно в направлении, откуда они, похоже, и тянулись, — в сторону Найэри. Когда капрал вернулся на пост, чтобы позвонить инспектору Митчеллу, живущему в Найэри, и когда тот прибыл на место, все следы велосипеда были безнадежно затоптаны.
— Боже милостивый, — сказал Митчелл, заглянув в машину. — Граф застрелился.
Сообщать такие новости родственникам было делом не из приятных. А сколько шуму поднимется! Ведь граф был одет в военную форму. «Наверное, до него добралась послевоенная депрессия, — думал инспектор, идя по дорожке к дому в Белладу. — Не так уж мало военных возвращались домой и совершали самоубийства. Но почему в их числе оказался и лорд Тривертон?»
Было девять часов утра, когда инспектор полиции Найэри Митчелл постучал в дверь особняка Белладу и сказал открывшему ему мальчику, что желает говорить с леди Роуз.
Но вместо нее в гостиную спустилась доктор Грейс Тривертон.
— Моей невестки нет дома, инспектор, — сказала она. — Леди Роуз уехала рано утром. Может быть, я смогу вам чем-то помочь?
— Ну, доктор, — сказал он, теребя в руках свою фетровую шляпу. Инспектор Митчелл ненавидел эту часть своей работы. — Это касается его сиятельства графа.
— Боюсь, мой брат еще не спустился к завтраку. Так что пока проснулись только я и сэр Джеймс Дональд.
Инспектор кивнул. Он был хорошо знаком с сэром Джеймсом.
— Ну, доктор, так как вы сестра графа, я могу сообщить вам, а вы передадите потом леди Роуз, когда она вернется.
— Что сообщить, инспектор?
В доме повисла какая-то зловещая тишина. Где-то тикали часы. На стенах красовались охотничьи трофеи — огромные головы животных с внушительными рогами. Инспектор Митчелл хотел бы, чтобы граф Тривертон выбрал для самоубийства какой-нибудь другой округ.
— Боюсь, ваш брат не спустится к завтраку, доктор Тривертон. Его здесь нет.
— Как нет? Но он дома…
— Рано утром его нашли в машине на дороге в Киганджо. Это была одна из ваших акушерок, сестра Биллингс.
— В каком смысле нашли?
— Мне очень жаль, но его светлость ночью выехал на машине и застрелился.
Грейс села, не в силах пошевелиться. Она смотрела на инспектора полиции через очки в золотой оправе. Затем спросила:
— Вы хотите сказать, что мой брат мертв?
— Мне очень жаль, доктор.
— Вы уверены, что это лорд Тривертон?
— Уверен.
Грейс поднялась на ноги.
— Прошу меня простить, — сказала она и вышла из гостиной.
Когда она вернулась мгновением позже, с ней был сэр Джеймс.
— Расскажите мне, что произошло, инспектор, — попросил он и сел на диван напротив полицейского рядом с потрясенной Грейс.
Полицейский повторил свою историю и добавил:
— Когда сестра нашла его, мотор все еще работал. Мы думаем, что он умер незадолго до рассвета. Тело заберут в полицейский участок. Вы можете, гм, увидеть его там.
— Боже мой, — сказала Грейс, и Джеймс обнял ее.
— Спасибо, что пришли, инспектор, — сказал он натянутым голосом, когда полицейский поднялся со своего места. — Чуть позже я приду в участок, чтобы подтвердить его личность.
— Большое спасибо, сэр Джеймс.
Инспектор повернулся, чтобы уйти, но застыл на месте, когда увидел в дверях столовой Роуз Тривертон.
Он удивленно уставился на нее. На ее левой щеке красовался огромный синяк.
— Что случилось? — спросила она.
Джеймс и Грейс подняли глаза.
— Роуз! — воскликнула Грейс. — Ты все еще здесь! — Увидев синяк, Грейс вскочила и, подойдя к невестке, прошептала: — Что у тебя с лицом?