Она думала о деньгах, участь которых решала сейчас эта комиссия, о ежемесячных денежных поступлениях из миссионерского общества в Суффолке. Они оставались ее последней надеждой, эти пять человек, которые были недовольны — и это было заметно невооруженным глазом — ее методами работы. Она не пойдет за помощью к Валентину, особенно сейчас, когда Миранда Вест разгуливала по Найроби в одежде для беременных и вся Восточная Африка шушукалась о том, чьего ребенка она носит под сердцем. У Грейс не было ни малейшего желания стать такой же содержанкой брата, какой была его любовница.
— Я буду рада проповеднику, мистер Сэнки, — тихо сказала она. — Его помощь придется очень кстати.
Священник улыбнулся.
— Мы понимаем, через что вы прошли здесь, доктор. Вам, должно быть, очень нелегко. А так как вам пришлось еще и обходиться полтора года без наших субсидий, неудивительно, что курс вашей работы несколько отклонился от поставленной цели. У меня есть на примете один человек; сейчас он работает в Уганде. Преподобный Томас Мастерс. Он как раз тот, кто нам нужен. Попросите своих людей построить для него дом, я пришлю его со следующим поездом.
— Он привезет с собой медперсонал?
— Мистер Мастерс сначала оценит необходимость привлечения помощников.
— А разве не я должна оценивать эту необходимость?
— Теперь во главе вашей миссии будет стоять мистер Мастере, доктор. Отныне принятие всех решений будет за ним.
Грейс взглянула на мистера Сэнки.
— Во главе! Но… это моя миссия!
— Построенная на наши деньги, доктор. Настала пора взять власть в свои руки.
Мистер Сэнки окинул взглядом бурлящую реку, дикий лес, вершины соломенных крыш, проглядывающих сквозь деревья, и увидел землю, подходящую для такого человека, как преподобный Томас Мастерс, — человека с несгибаемым характером и незыблемой праведностью, который уже изгнал Сатану из трех африканских стран.
18
Дожди закончились три дня назад, и Найроби заиграл яркими красками. Миранда Вест шла по улице к отелю «Король Эдуард» мимо стен, увитых алыми, оранжевыми и розовыми бугенвиллиями, мимо частных садов, в которых пестрели свежие душистые цветки герани, гвоздики и фуксии. Деревья, которые росли вдоль грязных улиц Найроби, покрылись ярко-красными, фиолетовыми и белыми цветами. Было Рождество, и земля, подпитанная короткими ноябрьскими дождями, возрождалась к жизни и наполнялась новыми силами. Пышная фигура Миранды Вест, весело махавшей рукой людям, также была воплощением возрождения. Она уже шесть месяцев с радостью демонстрировала свой округлый живот всем окружающим.
Войдя в гостиницу, она зашла на кухню, взяла поднос с супом и бутербродами, затем поднялась к себе в квартиру и вытащила из-под платья подушку. Набросив халат и убедившись, что ее никто не видит, Миранда поднялась по лестнице на мансарду.
Пиони сидела на кровати и читала журнал.
— Как мы сегодня себя чувствуем? — спросила Миранда, ставя поднос.
Стены комнаты были оклеены обоями в цветочек, на полу лежал ковер, на окнах висели занавески. Были в ней и такие предметы интерьера, заказанные Пиони, как книги, граммофон и кресло-качалка. Комната была достаточно уютной, Миранда сделала все, чтобы проживание в ней было максимально комфортным для ее гостьи, но, несмотря на все ее усилия, она оставалась тем, чем по сути, и являлась, — тюрьмой. Пиони начинала ужасно тяготиться своим положением.
— Через два дня Рождество, — сказала она. — Сидя тут, я пропущу праздник.
— Не пропустишь. Я принесу тебе гуся и рождественского пудинга. К тому же у меня есть для тебя подарок.
Пиони взглянула на поднос с едой и сказала:
— Что? Опять бутерброды с паштетом?
— Мои клиенты платят большие деньги за этот паштет.
— С гораздо большим удовольствием я бы съела бутик с джемом.
Миранда подавила в себе раздражение. Она понимала, как нелегко приходится этой девушке: двадцать четыре часа в сутки сидеть в запертой комнате, не видя никого, кроме Миранды. Но это все с лихвой окупится.
— Девочка моя, осталось потерпеть всего три месяца, и ты с полными карманами денег вернешься назад в Англию.
Пиони начала капризничать.
— А вы уверены, что те люди не обманут? Ну, те, которые хотят усыновить ребенка?
— Уверена.
— А почему они ни разу не пришли посмотреть на меня? Я думала, им будет интересно увидеть мать.
— Я же тебе говорила, они не хотят себя раскрывать.
— Тогда в их интересах сдержать обещание и выполнить свою часть сделки до конца.