Прямо перед ней виднелась огромная куча сваленных деревьев - плотина смрад. Но самих смрад нет. А наверху, на самой куче, её ждал спаситель - Кутя. Вперёд и вверх, карабкалось изнемождённое существо, - вперёд и вверх. Тишина царила мёртвая.
Сознание успокоило девушку, предположив, что смрады отдыхают. Вперёд и вверх, карабкалась она туда...
Глава 9 (Мотылёк)
Пёс вынес девушку на себе, со всем скарбом. До конца плотины она ещё держалась, чтобы ни отключиться: разглядывала в глубине "горящие" глаза смрад, но потом... Потом она помнила всё краткими обрывками, всё да ни всё. Тело и сама сущность спрашивали за все перенесённые травмы, за всю короткую жизнь.
-
- Ты что? - сквозь сон мужчина почувствовал переживания своей жены.
Жена сидела на краю кровати, нежно поглаживая его чёрные, как смола волосы, несмотря на его зрелые годы даже ни тронутые сединой.
- Мандаринка моя, - притянул муж к своему сердцу самое дорогое.
Много раз он задавал себе вопрос, как мог не замечать её любви? Такой, на вид гордой и надменной. С величественной осанкой возомнившей себя царицей. Ну, всё было при ней. И стать и нрав.
Ни раз он был свидетелем, искавших благосклонности у её ног. Ни раз видел дорогие дары, пытавшихся смягчит сердце, и не понимал обращённые к нему нежность золотых, словно яркие звёзды на темном небе глаз, белокурой красавицы.
Девушка была белянкой: белой-белой, словно молоко. И невероятно завораживающе смотрелись её глаза: способные менять цвет от светло карего, чуть ни золотого до чёрных, под белоснежными ресницами. Род её тянулся от 'солнца' и имел свой клан в его доме.
Да ещё и жрица 'тёмного озера'. Девушка в чью обязанность входила провожать умирающего молитвенными песнопениями и проводной речью.
Он - ярый воин из рода Ветров. Один из глав первого круга. Главы рода в куполе. Как на свою спутницу, он на неё не смотрел, - тайком наблюдал. Даже, когда танцевала она, рассказывая в танце о своей любви, просто он знал: дети этой девушки будут принадлежать её роду, а не роду мужа. И его это не устраивало.
Это он не оставил ей выбора. Когда пришло время, она попросила о посвящение. Это такой ритуал посвящения молодого парня во взрослую жизнь. Заключался он в специально намеченном пути с определенными условностями. Пройдя который, нужно было преодолеть кровожадных хищников, выполнив определённые задания, и на своих ногах вернуться в дом. А если девушка обращалась к главам рода о разрешение прохождения такого ритуала. Никакой поблажки нахальным девушкам не было. Ох, как редко выживали они.
Наградой благополучного исхода ритуала для девушке, была единственная возможность назвать своим мужем того, кого пожелает. Ну, ни нахалка. И мужчина, если был свободен в отношение, то обязан был принять такую в жёны. (Или убить).
Он до сих пор не признался жене, что был тогда рядом с ней в надежде что она одумается и вернётся. А девушка, оказалась не из робких, она умело показала себя в стремительной меткости из тяжёлого лука по живым мишеням, жаждущих сомкнуть свои клыки на её хрупкой шеи, когда она оказалась зажатой к скале ящерами. А как она справилась со смрадом, копьём и ножом...
Имя мужа она произнесла почти шёпотом, испугавшись своего поступка, предательски скользнула по щеке слеза - это было его имя. Он - глава рода - подчинился, принимая то, что его дети будут детьми рода Солнца.
- Мне плохой сон приснился, - всхлипывая на груди своего возлюбленного белянка.
Мужчина улыбнулся. Погладил свою любимую, как котёнка, поцеловав в угловатое вздёрнутое к верху ушко. Их семейному счастью было уже лет триста, она подарила ему четырёх дочек черноволосых, как ночь и одного такого же сына, маленькую копию своего отца. И у всех его детей были ясные, как у него небесно-голубые глаза. "Чёрная кровь" в них спала.
Плохой сон, единственно, что мог омрачить их семейную жизнь, вызвать рыдания жены. На охоту в нижний мир он уходил не посвящая её. Не принято было сообщать такое женщинам, не хватало ещё слушать их причитания, рыдания. Хотя и скрыть такое, было мало возможным, они чувствовали.
- Во сне ты повстречал другую женщину, держал её за руку... - всхлипнула жена, - и ушёл от меня, а потом... (женщина заплакала навзрыд) потом, ты начал тонуть... тонуть. А я всё смотрела и... смотрела, как ты цепляешься, а та, пыталась тебя вытащить, только у вас ничего не получалось. А я радовалась, что у неё ничего не получается...
- Пёрышко ты моё воздушное, - утешал её мужчина, давая себе клятву, что попытается сделать всё возможное и не возможное, чтобы даже смерть не разлучила их. - Не бойся, ничего, я всегда буду рядом с тобой.
- Мотылёк! - женщина встрепенулась, заглянула в голубые глаза мужа.
- Что родная?
- Это была она!
- Кто?
- Смерть...
-
Сколько прошло времени: дней, недель, или и того больше, - не знала. Девушка приходила в себя и тут же "проваливалась" во ТЬМУ...
Как спокойно в темноте: там, где не было ничего. Мнимое спокойствие. Лишь глубокая пустота, без звука, без света, без чувств, но молодое тело брало вверх. Жить... она хотела жить.
Где-то в глубине своего подсознания чувствовала притаившуюся тьму. Чувствовала ЕЁ и боролась с ней. Нет. Больше, говорила она себе, и обещала ЕМУ, она не потянется к НЕЙ. НЕТ!
Только теперь девушка поняла, что всегда чувствовала связь рода, она не одна в этом мире.
Пёс фыркнул прямо в лицо.
- Фу... - ответила "соня", перевернувшись на другой бок, - с тобой нашатыря не надо...
Тёплый комочек у неё за пазухой недовольно пискнул. Девушка поднялась - села. Глубокие раны ещё кровоточили. Но всё же затягивались. Тело хотело жить. Она хотела жить.