— Я не стану касаться сейчас моей личной жизни. Дело в том, что я профессиональный психолог и психотерапевт и поэтому работаю с пациентами, работаю один на один, я традиционалистка в том, что касается взаимоотношений врача и больного. Я искренне считаю, что пациент не должен тратить время и силы, принимая или отвергая личные переживания своего врача.
Дженна посмотрела в глаза студентки, обвела взглядом аудиторию и поняла, что сказанного недостаточно.
— И вот что еще я хочу сказать, — медленно взвешивая каждое слово, проговорила Дженна. — В некоторых богатейших странах мира я видела и пережила такое, что… — Дженна помолчала. Что хочет она сказать собравшимся здесь людям? Смогут ли они понять, что значит быть постоянно плотно закутанной в черные одежды и с самого детства ощущать себя рабыней? Каково потерять мать, не смирившуюся с положением младшей жены в собственном доме? Разве можно представить ужас женщины при виде града камней, убивающего жизнь в ее подруге, которая совершила страшный грех — осмелилась полюбить вопреки законам, придуманным для себя мужчинами? Нет, эти благополучные люди не поймут ее.
Внезапно Дженна почувствовала, что из ее глаз потекли горячие слезы.
— Так вот. — Она все-таки заставила себя говорить. — Мы все были свидетелями ужасных вещей, они происходили либо с нами, либо с нашими соседями. Мы читали о них в газетах и видели по телевизору. Но одно дело — просто смотреть и совсем другое — сопереживать, понимать и чувствовать сердцем. И я верю, что, только научившись этому искусству — понимать сердцем, — простите мне, психологу, этот непрофессиональный термин, — понимать и сострадать, а не бороться с любым проявлением мысли и веры, отличной от наших, только тогда появится надежда на реальное исцеление от тех недугов, о которых мы с вами говорили сегодня.
— Хорошо сказано, доктор, — пробормотал Барри Мэннинг. Наступившая в студии тишина взорвалась шквалом аплодисментов.
Дженна позволила себе отдаться этой волне восторга. Она так устала! Барри тем временем благодарил присутствующих и приглашал их на следующую передачу. Табло с надписью «Эфир» мигнуло и погасло. Все. Финита.
Дженна почувствовала на себе пристальный взгляд ведущего и обернулась.
— Вы мне солгали, — произнес Барри, и его тыквообразное лицо расплылось в улыбке. — Да не пугайтесь вы так. Я имею в виду, что вы вовсе не девственница. Если вы новичок в этих делах, то я и подавно, можно сказать, мальчик в коротких штанишках на помочах.
— Мне кажется, я скомкала концовку.
— Бросьте шутить. Вы заставили их плакать вместе с собой. Вы очень естественны, док.
Зрители в студии буквально осадили Дженну и Барри. Несколько человек сразу же купили книгу, и все стремились заполучить на ней дарственную надпись автора. В числе первых были мужчина, игрок в гольф, и студентка колледжа.
Подписывая книги и принимая комплименты, Дженна, все еще надеясь на чудо, исподволь оглядывала помещение студии. Но чудес не бывает. Брэд так и не появился. И вдруг Дженна заметила у двери маленького темноволосого человека, который, небрежно опершись о стену, скромно стоял в углу. В его фигуре ей почудилось что-то до боли знакомое. Дженна напряглась.
Словно почувствовав ее рассеянность, мужчина оттолкнулся от стены, выпрямился, поправил пиджак и вышел. Может быть, это была игра ее возбужденного воображения, и Дженне показалось, что расслабленная поза мужчины была маскировкой, а на самом деле он напряженно наблюдал за ней?
«Ты теряешь свое хладнокровие и способность здраво мыслить, — подумала Дженна. — Ссора с Брэдом вывела тебя из равновесия. Если ты и дальше будешь давать волю чувствам, то тебе самой скоро понадобится психиатр».
Когда люди разошлись, к ней подошел Барри.
— Док, вы не будете возражать, если я приглашу вас сегодня на обед? На Торговой улице есть одно очаровательное местечко…
— Я с удовольствием приняла бы ваше приглашение, — Дженна постаралась сердечным тоном смягчить отказ, хотя вопросами Барри она сегодня была сыта по горло, — но я так устала. Я с самого утра на ногах, мне пришлось переделать кучу дел, и теперь пора отдохнуть.
— Ну, тогда в другой раз, — Барри, судя по всему, нисколько не расстроился.
Они обменялись ничего не значащими фразами о прошедшей передаче, о необходимости поддерживать дальнейшие контакты и со спокойной совестью расстались. Вот Дженна и свободна… Свободна, но зачем ей свобода?
Еще год назад она поспешила бы домой или в университет и с головой окунулась бы в работу. Но потом в ее жизни появился Брэд. Он всегда был рядом, деля с ней все радости и горести, победы и поражения. Появился человек, на которого она могла опереться и о ком могла заботиться.