Не обращая внимания на протягиваемую ветку, Итон повторил свои слова. Старик лишь еще больше съежился.
— Линч, попробуй поговорить с ним по-испански, — раздраженно приказал капитан.
Результат был тот же. Старик только кланялся и безмолвно протягивал свою ветвь. Наконец Гектор подошел к нему и мягко положил руку ему на плечо. Это было все равно что погладить собаку, которую всю жизнь только били и пинали. Гектор почувствовал, как старик вздрогнул от его прикосновения.
— Мы пришли с миром, — повторил он.
Старик немного разогнулся и, по-прежнему избегая смотреть незнакомцу в глаза, ответил ему. Глядя себе под ноги, он робко заговорил тихим мелодичным голосом, но на совершенно непонятном языке.
— Ну что ж, по крайней мере, этот не немой, как тот, которого мы спасли, — злобно выдавил Итон.
Он обошел старика и быстро зашагал к хижинам. Старик взволнованно вскрикнул, забежал вперед Итона и встал перед ним, протянув вперед обе руки, давая тем самым понять, что входить в деревню нельзя.
Итон бесцеремонно оттолкнул его и пошел дальше. Старик не отставал, умоляюще что-то лопоча и отчаянными жестами показывая, что капитану следует вернуться обратно.
— Что тут скрывать, непонятно! — воскликнул Итон, когда пираты подошли к самой деревне.
Поселение было скромным и непритязательным, каким и казалось с корабля. Узенькие песчаные тропки паутиной петляли между ветхими лачугами с плетеными из тростника стенами и соломенными крышами. Небольшие огороды и загоны для кур были разделены изгородями. Заглянув в одну из хижин, Гектор увидел, что там всего одна комната, но чистая и прибранная. В глубине — очаг, на полу — тростниковые циновки, а на стене — несколько полок с простыми деревянными орудиями труда и рыболовными снастями. Всю обстановку составляли лишь циновки. Гектор сразу понял, что люди покинули свои жилища совсем недавно и в большой спешке. От еще не погасшего уголька в очаге поднималась струйка дыма. В углу валялась брошенная домашняя утварь. Бока тяжелых глиняных горшков, в которых держали воду, были еще влажные и запотели. Совсем недавно кто-то бросил объедки поросятам, хрюкающим в свинарнике.
Разочарованный десант вернулся на берег. Старик тащился за ними и явно пребывал в совершенном смятении.
— Чего это старикан так расстроился? — громко спросил один из пиратов.
— Где-то здесь, поблизости, должен быть ручей или родник, — сказал Итон. — Давайте обратно на корабль и передайте, пусть соберут все пустые бочки для воды. И еще скажите, что на берегу можно разбить лагерь. Здесь безопасно.
Когда через несколько минут на берег хлынули обветренные пираты с «Николаса», старик окончательно понял, что от них уже не избавиться. Все еще сжимая в руке свою жалкую ветвь мира, он убрался обратно в деревню, но вскоре появился снова, во главе группы примерно из сорока человек. Несомненно, это были жители покинутой деревни, которые до того скрывались в зарослях бамбука. Все носили такие же балахоны, что и у старика, а волосы собирали в схожего вида прическу. К приятному удивлению команды «Николаса», появившиеся островитяне сначала долго и суетливо кланялись, а потом принялись помогать пиратам таскать вещи.
— Поразительно дружелюбный народ, правда? — удивлялся Жак. Двое аборигенов забрали у него тяжелый котел и отволокли по песку туда, куда вода не добиралась даже во время прилива, а несколько их товарищей уже принялись собирать дрова.
— Они так делают по одной простой причине, — ответил Гектор, внимательно наблюдая за стараниями островитян. — Раз уж им не избежать нашего соседства, они хотят, чтобы мы, по крайней мере, встали лагерем подальше от их деревни.
— Может, они боятся, что мы заберем их женщин? — предположил Жак. Он огляделся. — Кстати, я до сих пор не видел здесь ни женщин, ни детей.
— Я и еще кое-чего здесь не вижу, — задумчиво отозвался Гектор.
— Чего?
— Ни у кого из местных я не заметил в руках оружия. Хотя бы ножа.
— Они могли спрятать оружие, перед тем как выйти из леса.
— В деревне не было ни одного меча или копья. Разве что пара острог для ловли рыбы, да и те Дан счел бы мало к чему годными.
— Никогда не видел таких любезных и услужливых людей, — не уставал удивляться Жак.