— Мауг… Судя по тому, что здесь написано, остров называется Мауг… — раздраженно заметил Итон.
Фаази оживился, услыхав знакомое название, закивал:
— Да, да. Губернатор на Мауг.
— Долго туда плыть? — поинтересовался Итон.
— Два дня, не больше, — ответил чаморро.
Итон нахмурился. Определить масштаб карты было невозможно. Но Эсплана, когда рисовал ее, разумеется, пытался соблюсти пропорции островов.
— Похоже, что больше двух дней, — усомнился капитан, — разве что у корабля вырастут крылья.
— Лучше отплыть прямо сейчас, — предложил Арианс. — Порох у нас теперь есть.
Итон остановил на чаморро задумчивый взгляд. Гектор понял, что капитан прикидывает, способен Фаази сообразить, что корабль не французский, или нет.
Старший боцман, вероятно, подумал о том же. Дотронувшись до рукава капитана, он отвел его в сторону, и Гектор расслышал спокойный вопрос:
— Разве нам так уж нужен лоцман, когда у нас есть карта? По-моему, проще выбросить его за борт, как только отойдем подальше от берега.
Итон покачал головой:
— Карта слишком ненадежная. И все равно нужен человек, который точно скажет, где нам ждать галеон, и поможет договориться с союзниками.
Арианс в сомнении теребил мочку уха:
— А почему вы так уверены, что туземцев заинтересует наш план?
— Вот тут-то нам и пригодится лоцман, хотя он об этом еще и не знает, — заверил его капитан.
Итон времени даром не терял. Он приказал сниматься с якоря с первым лучом солнца, и к вечеру «Николас» был уже у северной оконечности Гуама. Здесь чаморро показал им место, где обычно останавливается для разгрузки галеон из Акапулько.
— Спроси, не знает ли он, где у следующего острова удобно бросить якорь, — велел капитан. Он держал в руках карту. — Здесь этот остров значится как Рота.
Когда Гектор перевел, Фаази сильно встревожился.
— Он говорит, что на этом острове живут его враги. И что это не то место, куда ему велели нас привести.
Итон улыбнулся и развел руками:
— Значит, именно туда мы и нанесем первый визит.
Он приказал рулевым лечь на курс, а команде — убавить парусов. Всю ночь «Николас» тихонько подплывал к острову, и когда взошло солнце, милях в пяти впереди показались холмы Роты. Впередсмотрящий с мачты сообщил, что барьерного рифа он не видит.
— Подходим медленно-медленно, — приказал Итон рулевому. — Чем медленнее, тем лучше. Нам нужно, чтобы нас заметили. Линч! Ты отправишься на берег договариваться с аборигенами. Наш лоцман составит тебе компанию.
— Сомневаюсь, что он захочет отправиться со мной.
Фаази нервно теребил свой деревянный крестик и испуганно озирался. Приближение к острову Рота явно сильно тревожило его.
— У него не будет выбора, — сказал Итон.
Он кивнул Штольку и Ариансу, и через минуту несчастный Фаази был связан. От потрясения он даже не сопротивлялся, когда ему скручивали веревкой руки.
— Отдадим его нашим будущим союзникам, — ухмыльнулся Итон. — Когда они увидят, что их враг чуть ли не за ноги подвешен, как цыпленок, они сразу же согласятся выслушать наши предложения.
— И что я должен им сказать?
Итон улыбнулся, сверкнув белыми зубами:
— Объяснишь им, что мы враги испанцев и хотим захватить галеон из Акапулько. Еще скажи, что в каждое каноэ, которое они нам предоставят, мы посадим по четыре человека с мушкетами.
Гектор быстро соображал. Вот она, возможность бежать с «Николаса», и, кстати, для его друзей тоже. А уж оказавшись на берегу, они смогут сами собой распорядиться.
— Я хочу, чтобы со мной пошли мои друзья — Изреель, Дан и Жак, — сказал Гектор.
— Ради бога, — разрешил Итон. — Гарпунер сам похож на индейца. Это успокоит местных. — Он помолчал немного. — Но мне не хотелось бы, чтобы вы что-нибудь учудили, как только скроетесь из виду. Поэтому я отправлю с вами Штолька. Он за вами присмотрит.
Через несколько часов стали отчетливо видны очертания берега Роты. Хороших мест для высадки почти не было. Волны в мелкие брызги разбивались о крутой скалистый берег. Тут и там попадались отколовшиеся большие куски красновато-коричневого камня. За утесами, видимо, простиралось плато, его край проглядывал на фоне голубого неба в разрывах пушистых белых облаков. Вершины утесов и склоны холмов покрывала густая зеленая растительность. Несмотря на ее сочность и яркость и ароматный теплый воздух, остров производил впечатление недоступного, таинственного, бдительно хранящего свои тайны. Не было заметно никаких признаков жизни, не считая пролетевших над водой двух белых крачек в прекрасном белом оперении.