– Постойте‑ка, – у меня в голове это не укладывается, – как это вообще возможно? Что за гребаная магия?
– Почему магия? – в свою очередь удивляется моему изумлению Бриа. – Как будто наши тела не существуют на совокупности химической и электромагнитной энергий! У некоторых пишников есть специфический орган, точнее, железа, которая позволяет эту энергию откачивать. Беспроводная зарядка телефонов же вас не удивляет? В ней вы не видите ничего волшебного?
Слегка качаю головой. На мой взгляд, тут создатели игры изрядно почитерствовали, можно было бы придумать другой предлог, более правдоподобный. Но… ладно, почему нет. В конце концов, где‑то я читал, что реальность частенько выглядит фантастичнее любой фантазии. Может быть, тут разработчики просто попытались неумело имитировать реальность.
– Ну ладно, допустим, – говорю я. – Это все равно не объясняет, зачем они приплачивают за удовольствие откачать из жертв энергию. Иначе к ним никто не пойдет? Так собирали бы потихоньку и тайком, зачем из этого шоу устраивать!
– Те из них, что нечистоплотны, и собирают потихоньку, – с интонацией терпеливого детсадовского воспитателя поясняет Бриа. – А те, что действуют честно, в рамках их собственного этического кодекса, знают, что за жизненную энергию нужно платить. Но не всегда, а во время праздника. Потому что праздник – это слом текущего порядка бытия, нечто, нарушающее привычное течение жизни.
Качаю головой.
– Нифига они там философы…
– Да нет, – вздыхает Бриа, – это в принципе общее определение праздника, оно более‑менее совпадает у всех культур. У ваших культур, с Земли, тоже. Вам бы этнологию подучить, капитан…
Ну здрасьте, и эта туда же! Я и так регулярно жертвую часом сна, иногда даже двумя часами. Пока это не очень сказывается: видимо, помогают эндорфины от того, что мне неожиданно нравится моя работа на станции… то есть тьфу, игра. Но еще немного, и такой режим начнет всерьез подрывать мою адекватность.
– Может быть, и подучу, – говорю я. – Когда разберусь с текущими делами.
– То есть примерно никогда, – грустно улыбается Бриа. – Кого вы обманываете, капитан? Так называемая текучка вечна.
Печальное и просветленное выражение этих глаз таково, что если бы я раньше не догадался, что на месте Бриа сейчас живая женщина, то сейчас это стало бы для меня очевидно.
Меня посещает крайне лестная мысль: а что если она ревнует? И всерьез беспокоится за меня? И…
«Так, – говорю я себе, – не сходи с ума. Тебе нравится рисовка этого персонажа, но совершенно не факт, что внешность оператора тебе понравилась бы так же. Многие девушки‑нерды… ну, мягко говоря, не симпатичные. Как и парни‑нерды. Сидение в полутемных комнатах, вечно ссутуленная над клавиатурой спина и недостаток физических упражнений никому не на пользу. Ты уверен, что это лучше, чем влюбиться в искин?»
Однако другая часть моего разума, гораздо более пофигистичная, только машет на это своей виртуальной рукой. Мол, мало ли как она выглядит в реале, разберемся, да и не влюблен я еще, так заинтересовался, да и не собираюсь влюбляться, если она первой не проявит инициативу… И даже если проявит, не факт… И вообще, мало ли, ну, разумеется, наверняка не такая роскошная красавица, как игровая Бриа, но я ведь тоже не Аполлон, и не хочу уподобляться этим всяким, у которых самих пивной животик и просроченная ипотека, а туда же – принцессу им подавай! Главное – характер. И искренность. Чтобы настоящая была, а не кукла.
(Через секунду до меня доходит, насколько эта мысль смешно выглядит в моей ситуации, и на лицо выползает улыбка.)
– И ничего смешного, – буркает Бриа.
«Точно! – сердце сладко падает куда‑то вниз. – Ревнует! Хотя к чему, казалось бы?! Это ведь все понарошку!»
Неужели мои игровые таланты производят настолько сильное впечатление? Знал бы – давно бы играл только в ММО!
Усилием воли возвращаю мои мысли к насущным проблемам. Мне в любом случае никакой риск от этого ритуала плодородия не грозит – ну, мне настоящему. Однако какой‑нибудь дебафф на аватара за участие в нем могут и наложить, почему нет. Если дебафф достаточно длинный, наверное, смысла в дорогом подарке особого не будет, больше потеряю.
– Ладно, – говорю, – но так или иначе участники этих ритуалов плодородия… что, не выходят из них живыми? Или не получают оговоренное вознаграждение?
Бриа вздыхает.
– Да нет, как правило, выходят. И вознаграждение можно получить очень серьезное… Это Нирс посоветовал вам так подправить финансы, да?
– Да, а что?
– А то, что он нихрена не понимает! – неожиданно злобно говорит Бриа. – У них там вообще никакого секса нет в принципе в вашем понимании, и все это для них – просто разновидность физических упражнений. Мол, неловко, странно, но ничего такого!
– Но ведь у вас тоже нет секса, – не очень понимаю я.
– Во‑первых, у нас есть слияние, а это очень похоже, – дергает плечом Бриа. – Хотя не сопровождается раздеванием и совмещением комплементарных частей тела. Во‑вторых, лично я секс, разумеется, пробовала. Как бы я стала вашим советником по дипломатической работе, не будь у меня такого опыта взаимодействия с гендерными расами! Вы же только об этом процессе и думаете все время!
– Почему, вовсе нет, – растерянно говорю я.
– Прошу прощения за стереотип, – спохватывается Бриа и начинает говорить спокойнее. – В общем, Нирс не учитывает, что это может быть для вас эмоционально тяжелым опытом. Даже травмирующим. Особенно потому что… поправьте меня, капитан, но в обычной жизни вы ведь человек нелюдимый? И давно не позволяли никому прикасаться к вашему телу?
Крыть мне нечем. Киваю.
– Как вы поняли?
– Ну, я не профессиональный психолог, но все‑таки кое‑какие специальные знания и навыки мне для работы получить пришлось, – улыбается она. – В общем… не знаю, капитан. Хотите – пробуйте, конечно, – на сей раз в ее голосе прорезывается высокомерие. – Полагаю, ваше вознаграждение за участие в ритуале может составить триста‑четыреста тысяч кредитов. Особенно, если торговаться буду я!
М‑да, вот это номер. Если бы таким тоном со мной говорила живая настоящая женщина, на которую я имею виды, я бы, конечно, счел за лучшее отказаться от всех и всяческих ритуалов. Даже если бы там меня ждала офигенная сносящая крышу оргия и триста тысяч настоящих денег в придачу.
Но, во‑первых, я все‑таки не думаю, что создатели игры на такое пойдут, а то бы меня предупредили. Во‑вторых, я все же не уверен, что мы с Бриа (ну то есть с ее живым оператором) уже на этой стадии отношений, когда можно на что‑то рассчитывать. Черт ее знает, скажет ли она мне когда‑нибудь свое пожизневое имя и номер телефона. И не окажется ли, что она – Светлана Степановна в гриме, например. При всем моем уважении к главной сценаристке игры, не хотел бы я видеть ее лицо на соседней подушке.
Однако же… Ведь обижается. А так не хочется ее обижать!
Да и насчет моей интроверсии она правильно подметила. Не думаю, конечно, что иллюзорные прикосновения в игре как‑то на меня повлияют, но очень приятно, что она обо мне так заботится.
И тут меня осеняет. Возможно, можно сделать так, чтобы и овцы были сыты, и волки целы.
– Конечно, – говорю я, – торговаться должны именно вы! Более того, я не думаю, что выдержу такое испытание без моего зама по дипломатической работе. Как‑никак, такой масштабный контакт с чужой культурой! А в этнологии я, как вы уже заметили, полный профан.
Бриа наградила меня таким взглядом, как будто я одновременно купил ей шоколадный тортик и пригрозил пистолетом любимому хомячку.
– Вы мне предлагаете парное участие?
– Ну да, – я киваю на листовку. – Оно ведь не запрещено, не так ли?
Бриа начинает смеяться.
– Ну, капитан! – говорит она. – Ну вы даете! А не использование ли это служебного положения в личных целях?
– Ничуть, – в тон ей отвечаю я, – потому что вы предложили первая.
…И тут до меня с обмиранием доходит, что же именно я наделал.
Я. Пригласил. Девушку. На свидание. И сразу в виде оргии!