Шерман с удивлением смотрел, как посветлели и засветились глаза девушки, а затем инстинктивно дернулся,когда увидел вспыхнувшие в этих глазах серебрянные искры, но остался лежать и прислушался к себе. Нет, он не чувствовал себя хуже, наоборот, наконец-то прошла мигрень, которая мучила его уже неделю, то отступая, то накатываясь с новой силой и от которой не помогали никакие таблетки. Примерно через минуту он почувствовал под носом что-то теплое и влажное, вытер тыльной стороной кисти – кровь. Резко сел, достал из кармана бумажную салфетку и прижал ее к носу, но кровь больше не шла. Затем он повернулся к девушке, которая лежала рядом с ним на кровати, свернувшись в комочек и закрыв глаза.
- Что это было? – хрипло спосил он.
- Наследие мирного атома.
- Их эксперименты создания «свехспособностей» - это правда? Один из них все же удался?
- К сожалению.
- А что ты....можешь?
- Я вижу тело насквозь...и я что-то вроде улучшенной версии лучевого скальпеля .
- Это можно вылечить?
- Я не знаю. И пробовать не хочу. Этого одного эксперимента достаточно. Более тысячи жизней – слишком высокая цена. И я могу это полностью контролировать.
- Эти искры... Ты...могла убить меня. Одним взглядом?
- Да.
- Но...почему не сделала это? Тогда твоя тайна умерла бы вместе со мной и ты могла спокойно жить дальше.
Девушка наконец открыла глаза – красивые, густо-синего цвета, они были такие уставшие, как будто она прожила уже не одну жизнь.
- А потому что я – влюбленная идиотка. И еще я не хочу больше ТАК делать и жить ТАК дальше - тоже.
Он нагнулся к ней, убрал упавшие на ее лицо черные пряди и, глядя в ее красивые, но уставшие глаза, задал один вопрос, ответ на который был ему очень важен:
- А ты хочешь родиться заново?
Эпилог
А через 2 недели газеты пестрели не хвалебными отзывами о шоу, а более сенсационными заголовками: «Страшная трагедия!», «Лика Вольт стала жертвой несчастного случая!», «Смерть кумира миллионов!».
«Страшная трагедия произошла в Гринвуде в ночь с субботы на воскресенье. В 01: 23 в квартире известной танцовщицы Лики Вольт произошел сильнейший взрыв, который оборвал жизнь любимицы миллионов. Причиной взрыва послужила утечка газа – звезда являлась обладательницей газовой плиты (еще один аргумент в пользу регенераторов пищи и термоволновых печей). По показаниям мистера Ользена, который является менеджером коллектива и другом мисс Вольт, он отвез свою подопечную домой сразу шоу – прима «Темных богинь» очень устала и хотела лишь выпить чаю и лечь в постель. Однако вместо чая Лика получила инферно – среди обломков обнаружили ее изуродованные, обгоревшие останки. Чудом обошлось без большего количества жертв – жительница квартиры напротив находилась на курорте, другая квартира пустовала, а сам дом стоял обособленно...»
Далее следовали подробности расследования – сканирование не проводили, так как причина смерти была, как говориться, «на лицо» и время смерти было точно известно – Ользен отъехал лишь на несколько десятков метров, когда прогремел взрыв и запомнил время, по его словам «минута в минуту, на всю жизнь». Идентификация была возможна по покореженной, но все-таки еще читабильной ИК, обнаруженной в кармане обгоревшей одежды. Провели на всякий случай ДНК-экспертизу, после которой окончательно убедились, что погибшая действительно была Ликой Вольт и у нее небыло никаких родственников. Однако, не смотря на это, похороны были очень пышными – почтить память звезды явились сотни, да нет, тысячи поклонников, был роскошный, правда, закрытый белоснежный гроб , груды черных роз и пафосный памятник из черного гранита с изображенной на нем падающей птицей, пронзенной стрелой. «Ее высокий полет оборвался так же внезапно. А ведь я предупреждал ее, предупреждал!» - рыдал в камеру менеджер, опираясь на хореографа, тоже рыдающего. Секьюрити не успевали подносить им коробки с бымажными носовыми платками.
Правда, некоторые «желтые» издания написали, что Вольт могла покончить с собой, ведь в последнее время она выглядела подавленной, после шоу на «Бис» больше не выходила, интервью не давала, а после ее смерти выяснилось, что на ее счетах не осталось ниодного кредита. Наркотики? Неудачные игры на бирже? Шантаж? Но общественность быстро «заткнула» возмутителей спокойствия. Звезды так не самоубиваются! Они либо режут себе вены в горячей ванне, выпив перед этим жутко дорогое спиртное, либо устраивают разнузданную оргию, приняв солидную дозу «сиреневого тумана», от передозировки которого после подъема и эйфории наступает остановка сердца. Здесь же налицо несчастный случай. А деньги? Разве могла танцовщица разумно тратить деньги? Жила, небось, не по средствам, купаясь в шампанском и заедая его икрой
Газеты при наличии таких сенсаций не интересовало то, что образцы для анализа можно было бы нечаянно перепутать, а ДНК-базу - взломать, особенно если знать специальные коды доступа. Еще меньше их интересовало то, что в муниципальном утилизаторе сожгли на одну безродную наркоманку меньше. Хотя самой девушке, не расчитавшей дозу «сиреневого тумана» было все равно, под каким именем ее похоронят, ведь у нее были такие пышные похороны...
Кстати, зная те же коды доступа и имея ход в Жилищный и Рабочий отделы, можно было сделать вполне приличные документы....
Газетам так же небыло дела до того, что спустя некоторое время после этих громких событий некий старший испектор Шерман Старк подал в отставку по « причинам личного характера» и уехал из столицы в какую-то провинцию. Его бывший коллега и сокурсник по Академии получил через месяц по сетевой почте коротенькое послание и снимок. Шерман сообщал, что купил в пригороде Квента дом - вырученных за продажу его столичной «берлоги» кредитов с лихвой хватило - и нашел новую работу – теперь он отвечает за порядок в Студенческом городке квентского ПМИ. Зарплата, правда, не такая, как в столице, но на жизнь хватает, к тому же теперь у него есть побольше свободного времени и он может заняться своим хобби и личной жизнью. На снимке он был с этой самой «личной жизнью»– загорелая лысая неформалка в светло-синих очках да еще и с пестрой татуировкой на всю руку. Мда, подумал напарник, на вкус и цвет...Хотя было видно, что они счастливы – вон как улыбаются.
Занятия в Первом Медицинском Институте начинались по старой традиции 1-го сентября, и по старой же традиции на вводной лекции седовласый профессор делал устную перекличку всех «свежепоступивших» студентов. Он с сожалением заметил, что первокурсников с каждым годом становится все меньше, но был твердо уверен в том, что каждый из этих парней и девушек станет высококлассным специалистом. Профессор принялся называть в алфавитном порядке фимилии и имена, а студенты, одетые в форменные белые футболки и темно-синие брюки, вставали и говорили: «Присутствует». Довольно быстро лектор дошел до фамилии, которая была одной из последней и назвал ее. Эту фамилию он хорошо запомнил – ее обладательница подала документы в последний день приема и на вступительных экзаменах набрала самый высокий балл. И вот сейчас в первом ряду встала высокая, стройная и загорелая девушка. Она была симпатичной даже не смотря на очень короткие, всего пару сантиметров, смешно торчащие светлые волосы, очки-хамелионы, линзы которых в свете «дневных» ламп приняли светло-синий оттенок, и татуировку - плеть дикой розы с угрожающими шипами и 6-ю цветами, 4 белых и 2 красных, – которая обвивала ее правую руку от плеча до запястья.
- Старк Алика.
- Присутствует – сказала я и широко улыбнулась.