— Нам сказали, тебе уже лучше.
Услышав голос Сэма, я прикрыла глаза и тихо вздохнула. Мне не хотелось ни с кем говорить. И не важно, что моё молчание продолжалось уже четвёртый день. Отбросив ногами плед, я с усилием перевернулась на бок, спиной к гостю, и зажмурилась от головной боли.
Кто ко мне только не захаживал, чтобы убедиться, что я ещё кони не отбросила. Даже Трисс возле моей кровати была. Правда, в джинсах и футболке, но меня это ни чуть не смутило. Заходил и Гудман. Так и не поняла, что ему от меня нужно было, ведь в отличие от девушки простоял возле меня молча. Благо шляпу свою не снял. На том спасибо. И, да, Нильсен также был в этой комнате. После нескольких моих попыток сбежать, он перестал попадаться на глаза.
— Не было в твою сторону обвинений, — вздохнул Сэм. — Ни суда, ни той богадельни.
— Как понять?..
В очередной раз зажмурилась, однако всё же обернулась на мужчину, который уже подошёл к прикроватному креслу.
— Ты была единственной наследницей, — начал он, присев. — Да, между тобой и миссис Харрис возник конфликт, но… Это всё.
Он развёл руками и с сожалением поднял на меня свои глаза.
— Нас же поймали, когда мы с Алексом в кабинет проникли.
Он улыбнулся, головой покачал и вздохнул.
— Примерно с этого момента и началось это шоу.
Мне ничего не осталось, как полностью развернуться на мужчину и присесть на край кровати. Он был искренним, я это видела. Только вот почему именно он решил исповедаться передо мной?..
— Гудман был уверен, что ты причастна к убийству. А отсутствие улик его только больше злило. Алекс тогда пошутил про то, что старик без причины тебя засадить может, — Сэм кашлянул и немного помолчал. — Но я-то знал, что с его связями так оно и могло получиться.
— Глупо…
— Времени мало было, да и идей никаких. Поэтому пришлось плясать под дудку Нильсена: он договорился с Гудманом о сотрудничестве. Мол, помогать ему будет, ведь ты на него глаз положила.
— Но я не…
— Алекс только одно условие поставил — ты должна быть только под его наблюдением. А дальше дело за малым: прыжок с балкона, как следствие мотив и улика; сфабрикованные суд с липовым судьёй…
Он умолк и отчего-то улыбнулся.
— Гроунтвуд тоже липовый?
Сэм отрицательно покачал головой и сменил позу в кресле.
— Такая больница есть, и ты провела в ней достаточно времени. Все пациенты — действительно пациенты Гроунтвуда. Но не все врачи являлись врачами.
— Трисс?
Мужчина как-то странно качнул головой и цокнул.
— Мне так и не удалось узнать кто она такая. Но работу свою она выполняла чересчур… по регламенту, который относился к действительно больным людям.
Таблетки были настоящими, да. А вот поводы для их принятия — фальшивыми. Неужели это всё ради одного признания?
— Да, — словно прочитал мой немой вопрос на лице Сэм. — Они стали действовать жёстче.
И никто не попытался прекратить это. Никто помочь не хотел, ведь это уже считалось помощью.
— Как говорила Трисс, после встречи с образом убитой, у тебя должны были проснуться муки совести…
— Чего?
Я схватилась за голову, но велела Сэму не обращать на меня внимание.
— Помнишь день, когда мы приехали?
Я кивнула.
— Тогда на улице?..
Меня словно озарило!.. Мне ведь померещилась тётушка. Её образ, её духи… а потом меня огрели, и я потеряла сознание.
— С ней разговаривала Трисс на лестнице, — прошептала я, неосознанно. — Я не сходила с ума…
— Но это не сработало.
— И тогда в игру вошёл Алекс? — перевела я взгляд на Сэма.
— Не совсем.
Вновь он склонился к полу, локтями упёрся в колени и откашлялся.
— Ему не говорили многого. Не хотели, чтобы он лез. А когда ты стала ему жаловаться, он что-то заподозрил.
Я с недоверием покосилась на улыбку Сэма.
— Ты когда в изоляторе сидела, ничего не слышала?
— Я там была частым гостем, так что…
— В один из дней, когда тебя заперли в изоляторе, мы с Гудманом были в соседней комнате и наблюдали за вами оттуда. Никто не мог догадаться, что к нам ворвётся Нильсен и начнёт крушить всё подряд, когда увидит наши… методы.
Звание Алекса у меня в голове уже сто раз сменялось с предателя на героя и наоборот. Больше я трясти эту тему не хотела, поэтому старалась пока не акцентировать на нём. Хотя… нет, о нём позже.
— Он уговорил начальство на то, что тебе необходима смена локации. Да и доверия к нему от тебя появится куда больше, если он вдруг спасёт тебя из этого места.
— Чёртов…
— Ты бы знала, чего ему стоило, чтобы отыграть свои слова, — Сэм тут же задрал рукав и показал несколько синяков на предплечье. — Этот ненормальный несколько раз за репетицию на мне сорвался.
Не стала детально разглядывать и тут же отвернулась.
— Почти все были против выпускать тебя из-под наблюдения. Но и держать больше смысла не было, их методы ведь не сработали. Вот мы и арендовали местный автобус, чтобы доставить вас в домик неподалёку.
— А дальше что? Дальше продолжали бы развивать мою паранойю?
— Нет, он хотел увезти тебя через несколько дней.
— В Гроунтвуд? — усмехнулась я.
— В Швецию.
Я, наверное, идиоткой в его глазах была. И даже перебинтованная голова не спасала положения. Пришлось плед на себя набросить, чтобы не чувствовать чужого осуждения.
— Таблетки ему тогда зачем? И эта переписка…
— Я знаю, что ты нашла телефон и пилюли. Это всё Трисс собрала. И это всё так бы и осталось в доме, поверь.
Меня затрясло от одного только воспоминания той ночи. Голова сильней заныла. Отлично…
— Мы хотели как лучше…
Я хмыкнула.
— Вчера мы добились того, чтобы дело это закрыли. Тебя больше не тронут, а остальные…
С надеждой на него посмотрела, но он как-то вяло ответил мне улыбкой.
— Не гарантирую, что получат по заслугам.
— И я должна тебе поверить?
— Я покажу тебе видео с камер, — оживился мужчина. — Переписки, снимки, рапорты нескольких полицейских!..
Так это правдой оказалось?.. Затянувшийся эксперимент, которым меня хотели взять на слабо?.. А если я тогда не убежала?..
— Я завтра же отвезу тебя в город и покажу всё, что есть!
Не заметила, как Сэм исчез с кресла и успел ускользнуть к двери.
— Я заеду за тобой утром. Около десяти скорей всего.
Я и рукой махнуть не успела, как он вышел из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь. Мне же предстояла весёлая ночка. Столько всего переосмыслить стоило, столько воспоминаний пережить заново…
— Нет!..
Сбросив с себя плед, я подошла к шкафу и вытащила с его нижней полки здоровый чемодан. Без разбору я кидала в него свои вещи, забывая снимать их с вешалок. Смела всё с тумбы, под кровать заглянула и очистила ванную. В итоге я чудом застегнула чемодан, хоть и оставила несколько туфель возле двери.
Перед уходом, я сняла с головы повязку. Толку от неё не было, только мешала. Посмотрев в зеркало, я зачем-то дотронулась до ссадины на лбу и вышла из комнаты, таща за собой сумку. Я была уверенной, потому что старалась не думать ни о чём. В коем-то веке у меня должна была быть чистая голова. На такое… на такое ведь не решаются импульсивно?.. Дойдя до нужной двери, я без стука заглянула в неё и протиснула перед собой чемодан.
На меня смотрели испуганные глаза Нильсена. Не знаю чего он испугался больше в тот момент: того, что я с кровати в коем-то веке встала или того, что дотащила такую тяжесть на себе. Он боялся мне что-либо говорить, это видно было, но я боялась ещё больше. Во мне куда больше отваги было, когда я прыгала с балкона или когда сбегала от охраны. А теперь…
— Каттен, я…
— Нильсен, — откашлялась я и пнула чемодан, из-за чего тот чуть не упал. — Ты… ты ещё не вернул билеты в Швецию?