Несмотря на бедность преобладающей массы населения, паразитизм основной части светских и духовных феодалов, частые войны, стихийные бедствия, пожары, западноевропейское общество в Средние века и Новое время в целом обеспечило известный рост массы и нормы накопления. Этому способствовали отмеченные выше социально-институциональные особенности европейского сообщества: развертывание индустриализации, сопровождавшейся освоением ряда собственных нововведений и применением технических и технологических изобретений других, в том числе азиатских, народов; рост свободных городов, региональной и межстрановой торговли; секуляризация церковной собственности, расширение практики огораживания.
Немалую роль в создании предпосылок для роста капиталонакопления сыграли такие факторы, как повышение степени имущественной и личной безопасности купца и ремесленника; активизация предпринимательской деятельности вследствие реформации и распространения протестантской этики; укрепление позиций «третьего сословия» в ходе буржуазных революций и реформ; колониальная экспансия европейских государств.
Обобщая оценки ряда исследователей, можно утверждать, что норма капиталовложений в странах Западной Европы увеличилась с 3–4 % в XI–XIII вв. до 5–7 % в XVI–XVIII вв. Опираясь на эти данные, а также ретроспективные оценки западных исследователей темпов роста основного капитала в Германии и Англии, можно сделать вывод, что в XI–XVIII вв. средняя фондовооруженность труда, а также его энерговооруженность увеличились примерно в 3 раза. По ориентировочным оценкам, в странах Западной Европы среднее число отработанных часов на одного занятого в год возросло с 2100–2300 часов во II–IV вв. н. э. до 2400–2600 в XII–XIII вв. и до 2700–2900 часов в конце XVII – середине XVIII вв.
В позднее Средневековье жители многих западноевропейских стран стали более жестко придерживаться некоторых рациональных принципов регулирования рождаемости и планирования семьи, практикуя в зависимости от обстоятельств безбрачие (в среднем от 1/10 до 1/4 населения брачного возраста не имели семьи), более поздние браки, а также ограничение числа детей. Эти особенности демографического поведения жителей Западной и прежде всего
Северо-Западной Европы в немалой мере способствовали увеличению сбережений, социальной мобильности населения, повышению его квалификационного и образовательного уровня. По оценкам, существенно повысилась грамотность взрослого населения. Если в XI в. грамотное население составляло не более 1–3 %, то к концу XVI в. – 10 и к началу XIX в. – 44–48 %.
В доиндустриальной Европе произошли и другие важные изменения. Например, судя по оценкам ряда исследователей, доля занятых в сельском хозяйстве сократилась с 80–84 % в XI в. до 62–66 % в 1800 г.
Имеющиеся данные о структуре совокупного производительного капитала позволяют предположить, что если в Средневековье происходило замещение природных производительных сил в основном живым трудом и лишь отчасти физическим капиталом, то в предындустриальные столетия картина изменилась: живой труд активно замещался физическим (основным), т. е. вещественным, капиталом. Таким образом, в доиндустриальных обществах Запада происходило относительно быстрое наращивание материально-вещественных компонентов производительных сил. Но наиболее высокими темпами увеличивались энергоинформационный потенциал человеческого фактора и средства коммуникации, что, думается, явилось ключевым моментом успеха западной модели развития.
В целом в доиндустриальный период (XI–XVIII вв.) совокупный ВВП крупных стран Запада вырос более чем в 15 раз, в то время как в Китае – в 3,5–4 раза, в Индии – в 2 раза, а на Ближнем Востоке, возможно, сократился примерно на 1/4—1/3. Тем не менее к началу
XIX в. суммарный производительный и потребительный потенциал Востока оставался по-прежнему весьма внушительным. По экономической мощи Китай вдвое превосходил крупные страны Запада, которые в совокупности уступали и Индии.