Нормы об ответственности за хищение в известном смысле противостоят современной социально-психологической установке «вор должен сидеть в тюрьме». Ожидаемый переход к принципу «за экономическое преступление – экономическая санкция» вполне соответствует Ветхому Завету, но с одной оговоркой: неизвестно, что делать, если исполнить санкцию будет невозможно. Не отдавать же осужденного в рабство!
Понятие хищения в Законе отсутствует; видимо, презюмируется, что народ изначально понимал значение слова «вор». В Законе особо выделена наказуемость воровства наиболее ценного имущества, составляющего основу материального состояния народа, занимающегося преимущественно сельским хозяйством: вола, осла и овцы. «Если кто украдет вола или овцу и заколет или продаст, то пять волов заплатит за вола и четыре овцы за овцу» (Исх. 22, 1). Если же «украденное найдется у него в руках живым, вол ли то, или осел, или овца, пусть заплатит вдвое» (Исх. 22, 4). Как видим, Закон вдвое увеличивает санкцию за хищение имущества с последующей его реализацией и распоряжением по своему усмотрению, что вполне понятно, поскольку животное в последнем случае может быть утрачено навсегда, во всяком случае, вернуть его собственнику окажется сложнее.
Опыт ветхозаветного законодательства может быть использован в России, для которой воровство стало бичом. «Мы наблюдаем либерализм в отношении изоляции преступников, совершивших тяжкие преступления, и ожесточение карательной практики за менее тяжкие и средней тяжести преступления, так как фактически в места лишения свободы направляются лица, совершившие, по своей сути, незначительные преступления» [110] . А. И. Солженицын отмечал: «Россия изморена преступлениями, грабежами национального достояния в миллиарды и миллиарды долларов – не последовало ни одного весомого разоблачения и ни одного гласного суда» [111] . Причина подобного парадоксального состояния в значительной мере заключена в характере санкций. Фиксированный размер штрафа, объединение миллионных сумм похищенного в один крупный, «смешной» по сравнению с этими суммами размер делают уголовное законодательство весьма удобным для расхитителей общественного достояния. Представляется, что доминирующими для противодействия хищениям должны быть экономические санкции, хотя и не исключающие вовсе лишения свободы. Однако от фиксированных штрафов необходимо отказаться. Целесообразно адаптировать к нашим условиям как более гибкие санкции Ветхого Завета, устанавливающие взыскание с виновных денежных сумм, кратных стоимости похищенного, например в соотношении 1: 5.
Помимо хищений к числу посягательств против собственности относятся деяния, сопряженные с уничтожением и повреждением имущества, прежде всего скота. Здесь действует принцип полного возмещения вреда: «Кто убьет скотину, должен заплатить за нее; скотину за скотину» (Лев. 24, 18). Менее строгое возмещение предусмотрено за уничтожение скотины путем бездействия. «Если кто раскроет яму, или если выкопает яму и не покроет ее, и упадет в нее вол или осел, то хозяин ямы должен заплатить, отдать серебро хозяину их, а труп будет его» (Исх. 21, 33–34). Виновный хотя и выплачивает стоимость погибшей скотины, но забирает себе ее мясо.
Вол может забодать вола соседа. В этом случае, если он произошел впервые и хозяин не ведал об агрессивности своего животного, принимается поистине соломоново решение: труп убитого вола делится пополам между хозяином волаубийцы и хозяином убитого вола; живой вол-убийца продается, вырученные деньги также делятся пополам между теми же людьми (Исх. 21, 35). Получается, что обе стороны лишаются своих животных и получают равную компенсацию за утрату. Видимо, справедливость здесь в том, что благосостояние хозяев животных не должно зависеть от исхода поединка волов, если здесь не присутствует упречная воля хозяина вола.
Совершенно другое решение принимается, когда случай убийства волом других волов не единичный, когда «известно было, что вол бодлив был и вчера и третьего дня», но, несмотря на это, хозяин вола не присматривал за животным, «не стерег его». В наказание за беспечность хозяин вола-убийцы должен отдать свое животное потерпевшему, получив взамен тушу убитого вола, «заплатить вола за вола, а убитый будет его» (Исх. 21, 36). В итоге вред, причиненный потерпевшему, как бы возвращается к виновному; потерпевшая сторона в полном убытке не остается. Моральная сторона также понятна: не можешь следить за волом, расстанься с ним.