– Как не нашла, милочка? – тоном судьи, читающего приговор, заявила Ираида. – Вы, наверное, слишком тупы, и я ошиблась в вас. Нужно написать докладную записку шефу (тут, кстати, Белла в первый раз услышала, что директора Ивана Сергеевича подчиненные зовут «шеф») и сказать, что рано он вас повысил до ведущего специалиста, рано. Вам надо было еще в девочках на побегушках посидеть, кофе подносить, интеллект-то у вас, милочка, честно скажем, как у курицы.
Когда она произносила свое «милочка», было особенно обидно – будто Роуз из корпорации монстров скрипела: «Вазовский».
– А вы, милая девушка, – продолжала разнос Ираида, уже обращаясь к Белле, – вы уверены, что шеф берет вас на должность начальника отдела по рекламе, продвижению товаров и связям с общественностью? Вы уже полчаса не можете заполнить элементарные документы.
Девушка с огромными глазами глянула благодарно на Беллу – видимо, за то, что Роуз переключилась на нее, – и выскользнула за дверь.
Затем заглянул человек неопределенного возраста, ему можно было дать и двадцать пять, и сорок. Если характеризовать одним словом, то его без преувеличений можно было бы назвать бесцветным: совершенно обычной, ничем не выделяющейся внешности, да и голос у него был бесцветный.
– Ираида Варламовна, – прошелестел бесцветный, – мне передали, что вы меня искали.
– Вызывала, – высокомерно проскрипела Ираида.
– Я позволю вам напомнить, что я не нахожусь у вас в непосредственном подчинении, – тем же невозмутимым голосом, как бы поставив в известность кадровика, сказал бесцветный.
Ираида выдержала паузу, посмотрела на Беллу и недовольно процедила:
– Зайдите позже, Александр Александрович.
Бесцветный как-то отсутствующе посмотрел на Беллу, сделав, наверно, вывод, что именно из-за нее его гоняют, и ушел.
Да, возвращаться в царство диктатуры не хотелось, но надо: во-первых, не хотелось начинать работу с капризов, а во-вторых, у нее был маленький секрет – надо посмотреть страху в глаза, и тогда он уйдет: ну, по крайней мере, Белла в это свято верила.
К первому дню работы она готовилась очень тщательно, было продумано все вплоть до костюма. Она знала: не будет второго шанса произвести первое впечатление, поэтому бежевый, только бежевый, цвет успешности, роскоши, богатства и власти. У Беллы из бежевого был только брючный костюм, но он был настолько любимым, что именно его она первым положила в чемодан, когда уходила от мужа. Строгие брюки и стильный пиджак с большими красивыми пуговицами смотрелись элегантно и эстетично. Под пиджак она ничего, кроме белья, не надела, так как на улице ранняя осень, пиджак тонкий и так притягательно ее обтягивает, что было грех портить такую картину разного рода блузками или топами. И вот сейчас, заходя в отдел кадров, она крутила эту огромную пуговицу, пытаясь настроиться на встречу с тираном.
В кабинете никакого не оказалось, ну вообще никого. Белла вздохнула с облегчением – пронесло – и тут предательская пуговица, отскочив от пиджака, улетела под стол – верхняя! Так бессовестно! Белла, недолго думая, полезла под стол. Весь пол под столом был почему-то усеян бумагами, и это вдвойне затрудняло поиски. Свет практически не падал, и ей приходилось хлопать по бумагам рукой, чтоб нащупать злополучную пуговицу. Так хлопая, сантиметр за сантиметром она обыскивала весь пол под столом. Внезапно она увидела перед собой ноги, обычные мужские ноги в джинсах и кроссовках. Она так не ожидала их здесь увидеть, что заорала и, позабыв, что сидит под столом, попыталась резко встать, но не тут-то было. Стук головы о крышку стола был такой силы, что перекрыл по децибелам ее визг, а нога в кроссовке как-то очень угрожающе стала подниматься и приближаться к ее лицу!
Белла очнулась, перед ней был белый потолок и чье-то улыбающееся лицо.
– Кто вы? Где я? Что произошло? – попыталась прояснить ситуацию Белла.
– Не слишком ли много вопросов, мадам? – сказал симпатичный парень и очень обворожительно улыбнулся.
Белла оглянулась и обнаружила себя лежащей на полу, ноги были под столом, а пиджак так торчал на плечах, как будто именно за него ее оттуда вытаскивали: скорее всего, так и было. Ей стало жутко стыдно за свое положение. Решив, что лучшая защита – это нападение, она предпочла сделать вид, что все происходит так, как и было задумано, а ее местонахождение под столом – запланированное мероприятие. Справившись с волнением, она спросила уже более спокойным, почти светским тоном: