Ну например, что же такого она сказала Марлене, из чего дочка сделала вывод, что Земля обречена? Придется выяснить и обдумать.
Инсигна вдруг ощутила усталость. Ей Марлену не провести — стоит ли пытаться?
— Хорошо, ближе к делу, — проговорила Инсигна. — Чего ты хочешь?
— Я вижу, что ты и в самом деле хочешь узнать это, — ответила Марлена. — И только поэтому скажу. Я хочу уехать отсюда.
— Уехать отсюда? — Инсигна не могла уразуметь смысла этих простых слов. — Куда же ты хочешь уехать?
— Мама, на свете существует не только Ротор.
— Конечно. Но на два световых года вокруг ничего нет.
— Нет, мама, ты не права. До Эритро меньше двух тысяч километров.
— Это ничего не значит. Там нельзя жить.
— Но ведь там живут люди.
— Да, под Куполом живут ученые и инженеры, занятые важной научной работой. Но ведь Купол много меньше Ротора. Если тебе здесь тесно, то каково покажется там?
— Там за пределами Купола будет Эритро. Когда-нибудь люди расселятся по всей планете.
— Возможно. Но в этом нельзя быть уверенным.
— А я уверена.
— Все равно на это уйдут столетия.
— Пора начинать — почему я не могу быть среди первопроходцев?
— Марлена, ты смешна. У тебя здесь уютный дом. Когда это пришло тебе в голову?
Марлена поджала губы, а потом сказала:
— Я не уверена, но, пожалуй, несколько месяцев назад, и становится все хуже. Я просто уже не могу оставаться на Роторе.
Поглядев на дочь, Инсигна нахмурилась: девочка понимает, что потеряла Ауринела, сердце ее разбито, она хочет уехать отсюда, чтобы наказать его. Вот, мол, будет она горевать в одиночестве посреди безжизненной пустыни, и ему станет стыдно…
М-да, такого нельзя исключить. Эугения вспомнила себя в пятнадцать лет. Нежное сердечко… малейшее переживание способно разбить его. Правда, сердечные раны в таком возрасте заживают быстро, да только юной девушке в это не поверить. Пятнадцать лет! Это потом, потом только…
Да что попусту думать об этом!
— Так чем же, Марлена, тебя так привлекает Эритро?
— Даже не знаю. Она такая огромная… Человек должен жить в огромном мире — разве это не естественно? — Поколебавшись, она нерешительно добавила: — Таком, как Земля!
— Как Земля! — с укоризной отозвалась Эугения. — Ты ничего не знаешь о ней. Ты никогда ее не видела!
— Я много видела, мама. В библиотеке полно фильмов о Земле.
Это верно. Питт даже собирался изъять их и уничтожить. Он намеревался бежать из Солнечной системы, бежать навсегда, — и любые романтические воспоминания о родной планете мешали ему. Инсигна тогда решительно возражала, но теперь ей стал ясен смысл тогдашних намерений Питта.
— Марлена, не придавай им большого значения, — сказала она. — В фильмах все идеализировано. И по большей части они рассказывают о далеком прошлом. Тогда дела на Земле еще не обстояли так скверно, но и в те времена там было не так уж хорошо.
— Даже тогда?
— Даже тогда. Знаешь ли ты, на что теперь похожа Земля? Это просто дыра, в которой немыслимо жить. Поэтому люди покидают ее и строят поселения; они оставляют огромный и ужасный мир, чтобы жить в цивилизованных условиях, и никто из них не хочет возвращаться.
— На Земле еще живут миллиарды людей.
— Именно поэтому там невозможно жить. Все, кто мог, уже переселились. Вот почему сейчас столько поселений и все они перенаселены. Вот почему мы здесь, дорогая.
— Отец землянин, и он остался там, хотя мог быть здесь, — тихо сказала Марлена.
— Да, он остался, — хмуро согласилась Эугения, пытаясь говорить ровным голосом.
— Почему же, мама?
— Хватит, Марлена. Мы уже говорили об этом. Многие предпочли остаться дома. Просто не хотели покидать родные края. Почти у всех роториан на Земле остались родные. Ты это прекрасно знаешь. Ты хочешь вернуться на Землю? Так?
— Нет, мама, вовсе нет.
— Впрочем, даже если бы ты и хотела, до нее целых два световых года. Ты это должна понимать.
— Конечно, я понимаю. Я просто хочу напомнить тебе, что рядом есть вторая Земля. Это Эритро. Я хочу туда, я стремлюсь туда.
Инсигна не сумела сдержаться. Почти с ужасом она услышала собственные слова:
— Значит, и ты хочешь бросить меня, как твой отец?
Марлена вздрогнула.
— Мама, неужели это правда, что он бросил тебя? Мне кажется, все сложилось бы по-другому, если бы ты повела себя иначе. — И спокойно добавила: — Ведь ты сама прогнала его, мама.