— Никогда, — ответил Федор. — Вы — первый человек по имени Кулл, с которым я разговариваю.
— Ладно. Выкладывай.
— Слушайте, — взволнованно заговорил Федор, — вам известна теория Перевода? То есть что рождение — это перевод с одного языка, жизни, на другой язык, жизнь. И что смерть — это еще один перевод. На один из двух возможных наречий. Небеса или ад. А возможно, и трех, потому что не следует забывать о чистилище невинных и праведников. А может, даже четырех, поскольку надо учитывать еще и чистилище для грешников, хотя, конечно, доказательств, что таковое существует, нет.
С другой стороны, мир, в котором мы живем, быть может, и есть чистилище, а не ад. Если так, то у нас есть надежда. Но если это чистилище, то почему нам не сказали об этом? Разве мы не должны звать, за что страдаем и что нам делать, чтобы отсюда выбраться?
Но те же доводы можно повторить и в том случае, если это— ад. Почему нам не сказали, за что мы здесь и куда пойдем, если вообще куда-то пойдем?
Вы, конечно, вправе возразить, что то же самое можно отнести и к Земле. Там мы тоже не знали, откуда пришли, почему мы там и куда отправимся дальше. Но я мог бы ответить, что там мы имели возможность выяснить суть явлений, которые многие из нас считали тайнами. Церковь говорила нам, что есть что, а сама заимствовала свои знания — и, как результат, авторитет — из Священных Писаний, которые были продиктованы Богом. О, Церковь никогда не могла рассказать нам всего в подробностях и даже в общих чертах. Но и того, что она рассказывала, было достаточно, чтобы снабдить нас якорем спасения, к которому мы могли привязать нашу веру; точкой опоры, от которой наша вера, брошенная против ветров сомнений, словно пробная нить паука, могла…
— Ближе к делу, — перебил его Кулл. И не удержавшись, нанес неизбежный ответный удар: — А ты-то здесь почему?
— Понятия не имею — если это ад. Потому что я верил и сейчас верую. И я был жалким и подлым закоренелым грешником. Грешником, говорю вам! Но я верил и любил Его! И Человека я тоже любил! Или Его в Человеке! И Человека в Нем!
— Твои беды меня не волнуют, — проронил Кулл. — Расскажи мне что-нибудь стоящее.
— А под стоящим, — продолжал он, — я подразумеваю информацию по одному или трем вопросам. Вопросы следующие: первый — точное местонахождение и личность мужчины или женщины, которые не могли бы здесь находиться, если бы это был ад. Второй — личность Икса, темного мессии, подставного Христа. — О третьем он не сказал.
Кулл слышал его тяжелое дыхание.
— Говори же! — нервно произнес Джек, устрашенный взглядом Председателя, вновь остановившимся на нем. — В чем дело?
— Возможно, — сказал Федор, — я сумею помочь вам. Но мне нужно отойти немного от главного. Скорее даже не отойти, а постепенно подвести к тому, о чем я хочу сказать. Иначе смысл моего сообщения будет неясен без вступления, без основы как таковой. Наберитесь терпения. Почему бы нет? Когда перед нами вечность…
— Перед тобой — может быть. Но не передо мной, — перебил его Кулл, чувствуя, как пот струится по коже.
— Вам, разумеется, известен тот факт, — начал Федор, — что Христос спустился на три дня в ад, пока Его тело находилось в гробнице. Три дня, когда Он проповедовал истинного Бога и таким образом освободил добродетельных язычников и дохристианских евреев, которых осудили на мучения в аду, пока не придет Он. И Он выпустил их на свободу. Его появление и пребывание в аду позволила им пойти на небо. Итак, Авраам, Моисей, Сократ, Раутама — все они и многие из тех, кто искал Истинный Свет, но были не в состоянии видеть его, так как Он еще не пришел, — все они верили Ему и поэтому смогли выйти из ворот ада…
- Об этом и уже слышал, сказал Кулл, — но так и не нашел человека, который смог бы сказать, что лично видел, как хоть кто-то из тех дохристиан действительно покидал ад. Подумай сам, ведь никто и никогда не видел в городе верующего из дохристианской эры. А если кто и рассказывал о подобных вещах, то при ближайшем рассмотрении весь его рассказ рассыпался. Все врут. Бог свидетель, как я устал от разговоров, сколько тысяч миль исходил до кровавых мозолей, сколько тысяч мужчин и женщин нашел и расспросил — тех, кто был здесь, когда сюда спустился Христос. Или некто, выдававший себя за него.
— Но он ушел отсюда?! — пронзительно закричал Федор: — Он ушел?