«Но так нельзя, — думал старик. — Если я убью это дитя, тогда те злые деяния в будущем она не совершит. А значит, умрет невинной, и в будущем, которое Бог сейчас видит, ее нет. Поэтому как он может видеть ее и ее поступки в будущем? Никак. Будущее не сокрыто для него, во он предопределил ему направление. По Его предписанию это милое дитя должно сейчас умереть или вырасти в чудовище. Наши судьбы давно расписаны.
Но если так, то для чего Бог создал нас? Уже тогда, когда он лепил из глины Адама, он знал, что миллиарды отправятся в ад и только единицы — на небо. Может, он творил потому, что немного добра перевешивает многочисленное зло? Или же потому, что он — творец и не может не творить, при этом совершенно не заботясь, что станется с его беспомощными творениями?»
Старик не знал, что и думать. Размышления только все усложняли. Каждой мысли противостояла другая. Но факт оставался фактом: чтобы сделать добро, ему следовало совершить зло. Человеку оставалось лишь перестать думать и руководствоваться верой.
И вот старик, тихо ступая, приблизился сзади к маленькой девочке, поднял меч…
И тут новая мысль пришла ему в голову…»
На этом месте Икс всегда заканчивал свою речь.
Федор, стоявший рядом с Куллом, громко зарыдал. По его щекам побежали слезы, и борода скоро намокла.
— Я слышал эту историю раз двенадцать, не меньше, — сказал он. — Мне сейчас совершенно ясно, что, если бы я сумел правильно закончить рассказ, меня бы освободили, вытащили бы отсюда!
— Просто это еще одна уловка, чтобы мы продолжали ломать голову и не теряли надежды, — заметил Кулл, с ненавистью глядя на Икса.
— Что вы хотите сказать? — спросил Федор, обеими руками хватая Кулла за руку и пристально глядя на него мокрыми от слез глазами.
— Он еще один лжепророк, — сказал Кулл. И ему вдруг подумалось: а не является ли Икс агентом организации, схожей с Коммутатором, но не известной ему? И если так, то какую цель преследует Икс и его организация? И если он был только человеком, то почему ему дана власть воскрешать мертвых?
Федор продолжал спрашивать, что Кулл имел в виду. Но тот не мог объяснить, что Коммутатор распускает слухи в пользу новых религий и наживается, пользуясь властью над новообращенными и их пожертвованиями. Даже сейчас мужчины и женщины во всем городе готовили проповеди на основе первого из предположений, высказанных Федором по телефону. Они принесут Благую Весть. И люди, которые истосковались по надежде больше, чем по еде, будут слушать и верить. Затем, когда вера начнет ослабевать из-за того, что обещания остаются невыполненными, им предложат иную надежду. И они обратятся в новую веру.
Всегда, конечно, находится кучка твердолобых, которые цепляются за старое. Но и ими управляет Коммутатор. Без него ни в одной теологии не обходится…
— Это наверняка Он! — произнес Федор. — Надежда все же есть! Не все потеряно! Кулл, вы ведь знаете, что здешнее время, похоже, мало соотносится с земным. Нам известно, что Он спустился в ад на три дня. Три земных дня, да! А сколько это будет здесь, в аду? Впрочем, нет: здесь, в чистилище. Он, быть может, останется здесь, пока на Земле не умрет последний человек. И в то же время на Земле он давным-давно восстал из гроба и вознесся на небо. Почему бы нет? Докажите, что я не прав. Разве такое не было бы человечнее, справедливее? Дать нам еще один шанс.
— Да ты с ума сошел, — проронил Кулл, раздумывая, как скоро ему удастся добраться до телефона и изложить Стенгариусу эту свежую идею. — Я не сумею доказать свою правоту. Так поступали на Земле, а здесь это не проходит.
— Вера! Все — через веру! Через любовь к Нему! — вскричал Федор и рванулся вперед. Он подбежал к Иксу и, опустившись на колени, принялся целовать край его одеяния. — Господин! — закричал он. — Скажи мне, что я здесь только затем, чтобы очиститься от грехов и сомнений! Ты ведь знаешь, что я всегда любил тебя! Я любил бы тебя даже тогда, если бы ты был не прав! Если тебя навечно сослали сюда в осуждение или ты сам предпочел навсегда здесь остаться из любви к человеку, я с радостью откажусь от неба и останусь подле тебя до скончания веков!
Икс посмотрел на Федора добрыми глазами и легко коснулся его головы, но прошел мимо, не сказав ни слова.
Кулл не смог бы объяснить, почему Федор привел его в такую ярость. Но он схватил большой, размером с кулак, кусок базальта, отколовшийся от упавшей горгульи, и бросил. Камень попал Федору в затылок, и тот упал лицом вниз. Из раны полилась кровь.