На ее лице вдруг проступили все ее годы.
— Роксана, — ласково сказал Трой. — Спасибо тебе за то, что явилась. Что ты так обо мне заботишься.
Она сморгнула, посмотрела на него и улыбнулась в ответ:
— Кто-то ведь должен, правда? После твоего ухода исследования продолжались. В полном секрете. Но все правительство настолько напугалось возможных последствий, что почти полностью связало нам руки. Они просто не знали, что с нами делать. Особенно из-за ограничений на исследовательскую работу после Однодневной войны. А когда они узнали, что натворил Мак-Каллох, остановили всю работу на десять лет. Но в конце концов нам удалось продолжить программу. Мы почти тридцать лет улучшали машину. Как это странно звучит — тридцать лет прошло, как… как что? А для тебя только пять. Но мы смогли разработать средства, позволяющие путешествовать во времени и возвращаться.
Трой уже несколько совладал со своими мыслями и начал понимать, чего добились Роксана и ее команда. И зачем она поехала за ним и разыскала его в чужом времени.
— Ты имеешь в виду…?
— Именно это. — Она говорила таким тихим голосом, что он еле слышал. — Я пришла забрать тебя домой, Трой. Теперь это возможно. Это уже не дорога в один конец.
Трой вскочил на ноги и заходил по палатке, не в силах усидеть на месте. Невозможно, этого просто не могло быть. Но было. Неужто правда? Он обернулся:
— Вернуться — в когда? В то время, из которого я ушел? Или чуть позже?
— Позже невозможно, Трой. Или, если и возможно, мы не можем решиться на эксперимент. Мы так мало еще знаем о природе времени, хотя столько его изучаем… Я тебе говорила, что у нас тридцать лет заняла доработка машины, и в это время ты не вернулся. Следовательно, это невозможно. Но обратно мы можем вернуться вместе. В две тысячи пятнадцатом не так уж плохо. Хотя кое-что и изменилось.
Две тысячи пятнадцатый. Невообразимо. Что это за мир? Но почему-то ему не хотелось знать о нем.
— Но это не мой мир. Теперь, когда ты здесь, я понял, что мой мир, который я оставил, воистину исчез и для меня закрыт. Я его никогда не увижу, но к тому же не уверен, что сожалею об этом. Он еще не существует, а когда появится, я давно уже буду мертв. От места, в котором мы сейчас, он еще — далекое будущее, от того, куда ты вернешься, — далекое прошлое. Только пойми меня правильно: я страшно благодарен тебе за попытку мне помочь. Но я понял, что мой мир здесь. И эти люди — мой народ. Знала бы ты их, Роксана. Бедны, но как горды! Больше половины из них не знает букв, а один мальчишка даже помнит Африку, и помнит, как его поймали работорговцы. Они — моя семья. Спасибо тебе, Роксана, за то, что ты пришла, за все, что ты хотела для меня сделать. Но твой мир — уже не мой. А этот — мой. Я им нужен. И думаю, и они мне нужны.
Его лицо вдруг посуровело:
— И я не могу оставить их — это было бы дезертирством. Мы друг другу нужны уже завтра утром. Предстоит битва — великая битва, она будет поворотной точкой войны. Мы должны разбить врага. Никогда уже не восстанет Юг, не сможет собрать силы. Ты понимаешь?
Роксана кивнула головой и открыла сумку:
— Те, кто работал в проекте, не сомневались, что ты так и скажешь. Мы знаем тебя, Трой. Мы помним, как ты ушел сквозь время без надежды вернуться. Потому-то мы и считали, что обязаны дать тебе шанс. Тебе не интересно, как мы тебя нашли?
— Я не подумал об этом. А в самом деле, как? По армейским архивам личных дел?
Она покачала головой и вынула листок бумаги.
— Архивы оказались более чем бесполезны. Но мы знали, где ты, знали из твоего доклада, знали, что собираешься вступить в армию. А ты, наверное, помнишь, что это самая изученная война в истории. — Она передала ему листок. — Фотокопия страницы истории участия в этой войне негритянского полка. Прочти. Вот почему я пришла.
Трой внимательно и медленно прочитал слова из будущего — о настоящем. И его сердце забилось.
«…Поворотный пункт войны. Битва длилась три дня, и все негритянские батальоны несли сильные потери. Но они храбро сражались и удержали свои позиции. Особо следует отметить старшего сержанта Троя Хармона, который возглавил контратаку на Калис-Хилл, принесшую победу. Битву выиграли, но Хармон был смертельно ранен и скончался…»
Непослушными пальцами Трой вытащил из кармана спички. Чиркнул одну и поднес огонь к уголку бумаги, подержал, пока клочок полностью не загорелся, и выпустил.