— И. о. капрала Билл прибыл в ваше распоряжение, сэр! — Билл хотел было отдать честь, но сумел лишь слабо звякнуть цепями. Что касается позы, его еще при заматывании вытянули по стойке «смирно».
— Вот как? Нет, вы только послушайте, каков наглец! Скажи-ка нам, дезертир Билл, изменник Билл, почему на тебе вырви-глазнийские нашивки? И где твой настоящий мундир? Ишь, вырядился!
— Сэр, — возразил Билл, — я не замышлял ничего дурного.
— Налицо неприкрытое оскорбление офицерской чести! Твой мундир сшит из ткани, а не из переработанной бумаги!
— Я тут ни при чем, — пролепетал Билл. — Мою форму забрали в госпитале.
— Ага! Вдобавок принимал помощь от врага! Трижды предатель! — Генерал повернулся и указал на троих офицеров. — Вы, вы и вы. Что скажете?
Офицеры с ужасом переглянулись, как бы умоляя один другого заговорить первым. Наконец самый смелый из них пришел, по всей видимости, к выводу, что неправильный ответ менее опасен, чем никакой.
— В расход! — гаркнул он.
— Что значит «в расход»? — с угрозой в голосе переспросил генерал. — Мне надо знать, виновен или не виновен!
— Виновен!
— Виновен!
— Виновен!
— Так точно, сэр, полностью виновен!
— Совершенно виновен!
— Целиком виновен!
— Хватит! — Мудрозад обернулся к Биллу. — Что ж, Билл, тебя судили по закону. Мы установили, что ты виновен в дезертирстве и прочих преступлениях, которые будут перечислены в приговоре. Хочешь что-нибудь сказать?
— Я слишком молод, чтобы умирать! — ответил Билл, не раздумывая.
— Сынок, — проговорил генерал отеческим тоном и положил руку на голову Биллу, поскольку из-за кандалов до плеча достать не мог при всем желании, — выбирать тебе не приходится. Да благословит тебя Господь, мой мальчик. Ладно, ведите его на расстрел!
Полицейские было покатили Билла к выходу, но вдруг в помещении появился худой мужчина в серой шинели — должно быть, вылез из шкафа, потому что больше ему взяться было неоткуда; мужчина зашептал что-то на ухо генералу, который, как ни удивительно, внимательно слушал.
Билл заметил это лишь в силу того, что полицейские никак не могли взгромоздить его на тележку, на которой привезли сюда. Стоило им затащить Героя Галактики на платформу, как он тут же скатывался обратно. Если бы не цепи, Билл наверняка получил бы серьезное увечье, чему, несомненно, обрадовался бы от всей души, когда бы не печальная необходимость погибнуть во цвете лет. В конце концов полицейские все же добились своего.
— Стойте! — окликнул их генерал. — Билл, хочешь оправдаться в моих глазах?
Весь Генеральный штаб в изумлении разинул рот.
— Конечно, — отозвался Билл. — Я останусь в живых?
— Нет.
— А проживу хоть немного еще?
— Да.
— Что мне делать? — спросил Билл, благо выбора не было.
Глава 24
Ожидая, когда начнется стартовый отсчет, Билл проверял напоследок свое снаряжение.
Пилюля с ядом? Здесь.
Портативный радиопередатчик, замаскированный под таракана-прусака? Здесь.
Все здесь.
Остается только ждать.
Билл не знал в точности, чего ждет. Ему никогда раньше не доводилось выстреливаться из катапульты. Та представляла собой этакое громоздкое старомодное сооружение, из чего следовало, что ее, вполне возможно, предназначали для аристократов; хотя вряд ли — тогда она была бы поудобнее.
Полицейские сняли с Билла кандалы, что, естественно, делало жизнь более приятной и облегчало выполнение секретной самоубийственной миссии. Однако сами полисмены, похоже, и не думали уходить. Они выстроились на платформе над Биллом, нацелив бластеры на особенно им любимые части его собственного тела.
По всей видимости, ни одно путешествие при помощи катапульты не обходилось без долгого ожидания в громадном ковше, в котором лежал сейчас Билл. Кроме того, оно как будто было связано с определенным риском. Иначе зачем на его спине закрепили ранец с неким автоматическим устройством? Хотя ведь человек в серой шинели сказал, что Биллу вовсе не обязательно знать, для чего оно служит и каким образом действует.
Так что Билл просто лежал и ждал — неизвестно чего.
— Готов? — спросил офицер, голова которого показалась над краем ковша.