Всем показалось, что металлический человек гордо выпрямился.
— Все будет сделано, — пообещал он.
— Мы должны работать, но не ради только Человека, а ради всей Вселенной, — сказал Гэри.
— Правильно, — подтвердил Инженер. Кингсли неуклюже поднялся.
— Пора возвращаться на Плутон, — сказал он. — Здесь наша работа завершена. — Он подошел к Инженеру. — Но прежде чем улететь, я хочу пожать вашу руку.
— Не понимаю, — ответил Инженер.
— Это знак уважения, — пояснила Кэролайн. — Уверение в дружбе. Определенный способ заключения соглашения.
— Прекрасно, — отозвался Инженер, протягивая руку Кингсли, и тут плавность его мыслей нарушилась. Впервые со дня их первой встречи в этом же помещении в них проявились эмоции. — Мы так счастливы, — сказал он. — Больше мы не будем одиноки, потому что сможем разговаривать с вами. Возможно, когда-нибудь я сам навещу вас.
— Прилетайте обязательно! — восторженно воскликнул Херб. — Я сам покажу вам все лучшие места на Земле.
— Ты идешь, Гэри? — спросила Кэролайн, но Гэри не ответил.
Когда-нибудь Человек вернется домой… в этот чудесный город из белого камня. Восхитится захватывающей дух высотой его башен, простором и самим городом — символом достижений разума, сверкающим в пока чужих для него небесах. Вернется домой на планету, где каждая частичка энергии, любая мыслимая роскошь и достижение будут принадлежать ему. Домой в место, выросшее из мечты… великой мечты великого ушедшего народа, который, умирая, завещал наследство всей своей жизни другой жизни — только зарождающейся. И, более того, оставил другое наследство в руках и умах добрых слуг, которые со временем передадут его людям.
Но этот город, все его гордые достижения не для него, не для Кэролайн, Кингсли, Херба или Томми. Ни для множества поколений, которые придут после них. До тех пор, пока человечество волочит за собой груз, первобытного дикарства и ненависти, пока оно жестоко, злобно и бессердечно, никому из людей не ступить на мостовые этого города.
Прежде чем добраться до него, Человеку предстоит пройти долгие дороги, глотая горькую пыль, познать множество побед на межзвездных путях. Галактики напишут в небесах буквы новых алфавитов, а в хроники времени будут внесены записи о многих событиях. Новое станет рождаться, развиваться и умирать. Великие лидеры возвысятся, свершат предназначенное и канут в забытье. Зародятся вероучения, расцветут и рассыплются межзвездным прахом. Звезды, наблюдая с небес, увидят великие деяния, будут аплодировать великим свершениям, взирать на великие поражения и оплакивать горькие разочарования.
— Подумать только, — произнесла Кэролайн. — Мы возвращаемся домой!
— Да, — молвил Гэри. — Наконец-то мы возвращаемся домой.
Зачем звать их обратно с небес?
Глава 1
Присяжные радостно зашумели. Принтер выстреливал распечатку вердикта, строчки ровно ложились на бумажную полосу, затемняли ее.
Принтер замолк, и судья кивнул клерку. Тот подошел к присяжным и принял вердикт. Держа его обеими, по ритуалу, руками, он повернулся к судье.
— Подсудимый, — сказал судья, — встаньте лицом к Присяжным.
Франклин Чэпмэн дрожа поднялся, встала рядом с ним и Энн Харрисон. Она дотронулась до его руки и сквозь ткань рубашки уловила легкую дрожь.
Я должна была выполнить работу лучше, сказала она себе. Хотя, конечно, этим делом она занималась куда серьезнее, чем многими другими. Сердце ее лежало к этому человеку, такому жалкому, попавшему в ловушку. Может быть, думала она, женщина не должна защищать мужчину в суде. Может быть, раньше, когда присяжные еще были людьми… Но не здесь, где Присяжными стал компьютер, и обсуждению подлежат лишь нюансы закона.
— Теперь, — обратился к клерку судья, — зачтите вердикт.
Она взглянула на прокурора, сидящего за столом с лицом суровым, епископским — вполне подобающим судебному процессу. Орудие, вздохнула она, всего лишь орудие правосудия, как и Присяжные.
В помещении было сумрачно и тихо, в окна светило заходящее солнце. Сидевшие в первых рядах газетчики высматривали малейшее проявление чувств, любое, пусть незначительное движение, жест — любую зацепку, пригодную для сочинения историйки. Люди с камерами приготовились запечатлеть тот миг, когда вечность и небытие начнут бороться на весах.