Например, корреляция между этнической принадлежностью автовладельцев и предпочитаемой ими маркой была настолько сильной, что почти полностью совпадала с данными Американского общественного опроса о расовом составе населения тех же районов. Столь же точные прогнозы можно было сделать относительно среднего уровня образования и дохода в регионе. Снова и снова наша модель генерировала цветные карты целых городов, прослеживая колебания социально-экономических и политических показателей от одного конца до другого, и все они были удивительно похожи на данные, собранные традиционными методами Бюро переписи населения. И все это путем простого наблюдения за автомобилями на улицах.
Однако настоящим открытием стал потенциал процесса, который мы продемонстрировали на сайте : быстрая, масштабируемая и сравнительно дешевая альтернатива ручным опросам, на которые только в США тратится более 250 миллионов долларов в год. Это была одна из самых крупных и амбициозных работ в истории нашей лаборатории, опубликованная на страницах журнала Proceedings of the National Academy of Sciences, или PNAS, с Тимнит в качестве ведущего автора - вполне заслуженная честь, учитывая ее впечатляющие усилия. Я гордился этой работой на техническом уровне, но больше всего меня взволновало то, что она говорит о возможностях искусственного интеллекта показать нам наш мир совершенно по-новому.
Я повернулась на бок, чтобы плечом открыть двери лаборатории, жонглируя сумочкой, телефоном и недопитой чашкой чая из "Старбакса". Я находилась в оцепенении, характерном для перегруженного делами утра, спеша с одной встречи на другую и пытаясь уловить повестку дня каждой из них, когда Андрей помахал мне рукой, когда я проходила мимо его кабинета.
"Проверьте это", - сказал он, кивнув в сторону своего рабочего места. На этот раз выражение его лица было заметно более уверенным.
Я поспешил внутрь, настолько взволнованный желанием увидеть последние новинки, что почти забыл, куда шел. На экране была фотография подростка и скейтборда, оба в воздухе, на фоне голубого неба и далеких кустов. В крошечном окошке командной строки под изображением было выведено предложение.
Человек на скейтборде.
Я улыбнулся, даже не успев осознать этого. Андрей позволил моменту затянуться на секунду, а затем нажал на клавишу. Появилось еще одно изображение, на котором была изображена грязная строительная площадка с двумя рабочими в оранжевых жилетах, заливающими цемент. Через секунду-другую после этого появилось еще одно предложение.
Строители работают на обочине.
Он снова нажал на клавишу. Другое изображение, другая надпись. Затем еще одно, и еще, и еще. По количеству и разнообразию сцен было ясно, что эти предложения не просто выкопаны где-то из учебного корпуса. Их писала модель.
Андрей тоже был в восторге. Однако, как и подобает хорошему ученому, его гордость была сдержана оговорками. "Конечно, еще предстоит решить несколько вопросов. Например..."
Он снова щелкнул мышкой, и появилось новое изображение, сделанное туристом на деревенской испанской площади, которая, как я потом узнал, была городской площадью Трухильо, города, известного своим богатством архитектуры эпохи Возрождения. Я уже почти погрузился в картинку, когда появилась надпись.
Мужчина едет на лошади по улице рядом со зданием.
Прошло еще немного времени, прежде чем мы оба рассмеялись над почти идеальным описанием и его единственным, решающим упущением: человек и лошадь были сделаны из бронзы. Катушка ляпов продолжалась. Спящий на диване домашний котик был описан как кот. Ребенок, играющий с зубной щеткой, был идентифицирован как мальчик, держащий бейсбольную биту. А зебры, пасущиеся в саванне, были описаны идеально, за исключением того, что модель совершенно не заметила потрясающую радугу прямо за ними. В ошибках алгоритмов часто присутствует детская неуклюжесть, которая может быть удивительно милой. Было приятно получить напоминание о том, что, хотя нам еще многому предстоит научиться, нашим машинам тоже. Но больше всего запомнилось достижение Андрея, как в целом, так и в деталях.
"Нам нужно написать об этом для публикации", - сказал я.
"Правда?" - спросил он. "Уже?"
"Да, конечно", - ответил я с готовностью, которая удивила даже меня. Я не знал почему, но мне вдруг стало тревожно. Может быть, это было влияние все еще растущего ажиотажа в СМИ вокруг нашей области или прилив гордости за то, что я являюсь директором лаборатории. Что бы это ни было, оно не проходило.