Спустя сотни миллионов лет трудно не поразиться миру, порожденному этим поворотным пунктом эволюции. За тысячелетия развития цивилизации наш вид прошел путь от приматов до кочевых племен, от сельскохозяйственных общин до индустриальных городов и, наконец, до технологических сверхдержав, обрабатывающих информацию.
Неотъемлемой частью этого удивительного прогресса и сейчас является наша сенсорная связь с миром. Несмотря на огромную помощь технологий, от мобильных устройств в наших карманах до спутников на орбите Земли, мы по-прежнему зависим от нашей связи с повседневной реальностью, чтобы ориентироваться в нашей жизни.
То, что зародилось в ископаемом мире, оказало влияние на нашу собственную культурную историю. История искусства свидетельствует о главенстве зрения и о том, что на протяжении веков мы все лучше понимаем его нюансы: от наскальных рисунков, возвестивших о начале новой формы общения, до бурного потока творчества в эпоху Возрождения и современного мира фотографии, кино, телевидения и даже видеоигр.
Мы можем увидеть, как вращаются шестеренки визуального понимания в пронзительном контрасте между кьяроскуро Караваджо и мягкими тенями Вермеера и Цорна. Мы можем выйти за пределы реализма, чтобы прочувствовать иконографию повседневной жизни у Ван Гога и стилизованные портреты Кало. Мы даже ощущаем его присутствие в сравнительно непрозрачных высказываниях модернистов, таких как О'Кифф, и абстрактных экспрессионистов, таких как Мазервелл и Ротко. Реалистичное или концептуальное, сентиментальное или политическое, искусство использует эти сотни миллионов лет упорной эволюции, чтобы сохранить радость интерпретации мира глазами - и, следовательно, чувствами - отдельного человека.
"Итак, Фей-Фей! Каково это - быть выпускником колледжа? Ну, почти."
Джин уже убрала со стола наши тарелки и резала пирожные, которые оставила остывать на прилавке. Этот десерт стал ритуалом после моего первого визита в дом Сабеллов почти четыре года назад; это было мое первое запоминающееся знакомство с американскими сладостями, и выражение моего лица, когда я откусил кусочек, настолько восхитило Джин, что она настояла на том, чтобы подавать брауни каждый раз, когда я возвращался. То, что это была простая магазинная смесь, не имело значения. Для меня ее пирожные были верхом наслаждения.
"Это очень волнительно. Но я не ожидал, что выбор того, что будет дальше, окажется таким сложным".
"Ты уже обдумывал варианты, о которых мы говорили? Аспирантура? Работа? Может, сначала немного попутешествовать?" спросил мистер Сабелла.
"Дай ей секунду, Боб!" засмеялась Джин, подавая нам десерт.
"Нет, нет, все в порядке. Это все, о чем я мог думать, на самом деле".
Шел 1999 год, и мое обучение в Принстоне подходило к концу. В очередной раз я оказался перед выбором между своими научными амбициями и реалиями жизни, когда соблазн аспирантуры столкнулся с необходимостью делать карьеру. А когда бум доткомов был в самом разгаре, это была настоящая дилемма: финансовый мир жаждал заполучить любого , у кого есть способности к цифрам и модная степень, полученная в подходящей школе, поэтому даже физики вроде меня становились объектом агрессивного рекрутинга со стороны вращающихся дверей игроков Уолл-стрит. Меня обхаживали Goldman Sachs, Merrill Lynch и другие фирмы с названиями, которые можно представить себе высеченными на величественных мраморных плитах. Они предлагали все: льготы, возможности для руководства, заоблачные стартовые зарплаты и, конечно же, настоящую медицинскую страховку. Они обещали избавление от долгов, прекращение работы в химчистке и безопасность для моей семьи в связи с ухудшением здоровья матери. Взамен они просили лишь, чтобы я бросил науку.
Размышляя об этом большую часть недели, я наконец затронул эту тему с матерью во время тихого часа в химчистке. Мы заняли привычные места: она - у швейной машинки, зажав между губами пару булавок и с одноглазой решимостью изучая свою работу, а я - рядом с ней, в роли помощника портнихи, распарывая швы на брюках, которые она готовилась удлинить.
"Мам, я думаю о своих возможностях. У меня было собеседование со всеми этими... "фирмами", кажется, ты их так называешь? Большие фирмы с Уолл-стрит. Должен признать, они заманчивы".