Кто-то из аудитории обратил внимание на несколько недавних работ по компьютерному зрению, посвященных видам птиц, из которых ImageNet включает в себя, казалось бы, надежную коллекцию из пятидесяти девяти. Хотя проект Корнельского университета превзошел это число, представив набор фотографий, охватывающий сотни видов, по оценкам, в мире насчитывается более десяти тысяч видов, что оставляет даже самые современные достижения на порядки ниже реальности. Я усмехнулся, вспомнив, как задыхалась пресса о технологиях, когда статья за статьей возвещала о наступлении эры машинного обучения и объявляла классификацию изображений внезапно "решенной проблемой". Клены, журавли-кликуны и "Тойоты" мира говорят об обратном, подумал я.
Это были наши первые предметные уроки того, что стало известно как "мелкозернистая классификация" - исследовательская тема, изучающая все более узкие детали, необходимые для идентификации объектов все более схожих классов. Хотя это может показаться простым продолжением нашей предыдущей работы, от выделения очевидных различий до разбора менее очевидных, это наводило на мысль о чем-то более удивительном и поучительном: даже в самых грандиозных ситуациях мы все еще думали о малом.
Однако среди величайших достоинств науки - ее способность превратить урок смирения в момент возможности. Мы потратили годы на сбор изображений - миллиарды, - привлекая глобальную рабочую силу, чтобы помочь нам разобраться в них, но достаточно было пролистать Kelley Blue Book, чтобы понять, что мы едва поцарапали поверхность. Мы все еще были гораздо ближе к корню дерева, чем к его листьям. Годы усилий и глобальное соревнование между одними из самых ярких умов на земле - и все это ради маленького шага к настоящему визуальному интеллекту.
И все же, оглядев комнату, я не увидел на лицах своих студентов страха или отчаяния. Я видел, как в их глазах начинают вращаться шестеренки. Я не сомневался, что каждый из нас в отдельности думает об одном и том же: путешествие еще не закончено. Нам еще столько всего предстоит узнать.
Число Бидермана действительно было огромным, но оно также было необходимой фикцией - удобным усеченным определением "всего", которое было достаточно удобным для того, чтобы, хотя бы с трудом, обхватить наши умы и алгоритмы. Теперь мы стояли на пороге новых просторов. Нам предстояло узнать, что лежит за пределами всего.
Мое внимание привлекла богато украшенная деревянная подставка для специй. Я поднял ее, чтобы рассмотреть поближе. Заметив мой интерес, отец подошел ко мне.
"Оооо", - сказал он. "Это красиво, но..." Он присмотрелся. "Ах, да - похоже, это ручная работа, не так ли? Должно быть, здесь живет плотник". Он говорил немного тише, как будто не хотел, чтобы его мандаринский язык был подслушан.
Может быть, - сказал я себе, а затем посмотрел на другой стол. "Там есть что-нибудь интересное?" спросил я.
"Да, много. Мне понравились перчатки. И очень красивый набор инструментов. В гараже я заметил еще лучше, но не думаю, что они продаются. Знаете, я действительно думаю, что хозяин дома - какой-нибудь столяр".
Как это часто бывает в жизни, требования карьеры, брака и материнства, казалось, взорвались в одночасье. Но я все равно находила время, по крайней мере, иногда, чтобы сопровождать отца, когда он занимался своим любимым делом. Это были редкие моменты тишины и ностальгии в жизни, которая казалась вечно ускоренной, и они помогали сохранить связь, которая поддерживала нас с первых дней пребывания в незнакомой новой стране. Меня особенно очаровывало то, с какой тщательностью и продуманностью он превращал предметы, выставленные на продажу на карточных столах у подъезда, в виньетки о жизни незнакомцев. Прав он был или нет, попытка всегда казалась искренней и по-своему обоснованной.
С годами это вошло в привычку и у меня.
Еще одна Tesla. Менее чем через год после выпуска Model S в середине 2012 года автомобиль стал модным трендом Пало-Альто, и я видел повсюду. Наверное, еще один технарь. Возможно, из венчурного капитала. Следующий автомобиль, мимо которого я проходил, был не таким модным, но все же о чем-то говорил. Это был какой-то хэтчбек, выкрашенный в бежевый цвет, но выцветший от многолетней стоянки на улице. Похоже на то, на чем ездил бы один из моих студентов.