— Нет, не то. О том, как работает ВСЕЛЕННАЯ.
— И как, Роберту помогло?
— Да, кажется, ему стало лучше.
— Расскажи поподробнее.
— Я объяснил, что не нужно бояться смерти, что время в конце концов обратится вспять и его отец будет жить снова.
— Роб поверил?
— Чему тут не верить? Это такая же правда, как и то, что я сижу сейчас перед тобой.
— Значит, если ты хочешь помочь Роберту сейчас, то тебе просто нужно напомнить ему, что отец на самом деле не умер, а будет жить снова через пару миллиардов лет — как-то так?
— Он уже знает об этом. Но, похоже, он понял, что из этого следует.
— Что же?
Прот покачал головой.
— Алл-лёё! Что всё пережитое Робом повторится заново.
Ещё одна блестящая идея (которая снова могла оказаться безрезультатной) пришла мне в голову.
— У тебя есть предположения, что может ему помочь? Если он найдётся.
— Путешествие на КА-ПЭКС определённо пойдет ему на пользу.
— Это поможет ему забыть…
— Нет, но скоро Роберт поймёт, что ничто из случившегося с ним на ЗЕМЛЕ не может случиться на КА-ПЭКС. К тому же он сможет встретиться и поговорить со своим отцом, когда захочет.
Волосы на моей спине снова встали дыбом.
— Что? Как?!
— Я как-то говорил тебе, джин, о том, что вы бы назвали… «голограммами».
— А, голограммы, — тук, тук, тук (ручка стучит по листу блокнота — прим. перев.). — То есть ты хочешь взять Роберта с собой, когда он вернётся?
— Его я пригласил первым — помнишь?
— Как думаешь, почему он не полетел с тобой в прошлый раз? — спросил я самодовольно. — Он тебе не поверил?
— Есть кое-что, о чём он хотел бы рассказать перед тем, как покинуть ЗЕМЛЮ. Облегчить душу.
Я расстроился и впал в уныние.
— Так почему же он не сделал этого тогда?! — выкрикнул я.
— Сделал что?
— Облегчил душу, чёрт возьми!
— Успокойся, док. Просто расслабься. Хорошо. Хорошо… Он не смог.
— Почему?
— Это слишком ужасно.
— А ты знаешь, о чём он молчит?
— Понятия не имею.
— Зато я знаю! Я знаю! Просто хочу, чтобы он заполнил пробелы деталями! Передашь ему?
— Если увижу.
— Мне нужна твоя помощь, прот.
— Если найдёшь Роберта, я с ним поговорю.
— Спасибо огромное!
— Это самое малое, что могу сделать.
Я пытался сохранять спокойствие.
— Ещё один вопрос: если всё предрешено, то в чём смысл жизни?
— А в чём смысл, если это не так?
Снова высосанный до последней капли, я смотрел, как прот покидает кабинет. Может, спрашивал я себя, мне стоило прямо попросить его рассказать мне о Роберте всё, чего я ещё не знаю. В этом случае он потом не смог бы выдать что-нибудь неожиданное и сказать, что я об этом не спрашивал. Что же, чёрт возьми, случилось с отцом Роберта/прота в этом бревне/ванне? Что бы это ни было, оно было предначертано, как считал прот. Вера в предопределённость — лучший способ исцеления комплекса вины из известных мне.
В уборной я встретился с Карлом Бимишом. Стоя бок о бок, мы услышали шум, напоминающий крики болельщиков на матче по баскетболу. Это натолкнуло на воспоминания о поте и раздевалках, блестящем покрытии спортзала. Карен не пропустила ни одного матча, пока я играл в школьной команде. Я так хотел, чтобы отец тоже пришёл посмотреть на мою игру. Может, есть нечто вроде параллельной вселенной, где упущенные возможности реализуются?
— Переборщил с кофе? — предположил Бимиш, видя, что я долго стою у писсуара после того, как он закончил. Не успел я ответить, как снаружи снова раздался рёв. Я спросил, что это за шум.
— Может, прот вышел поговорить с толпой у ворот.
Я уже опаздывал на сессию с Линусом, поэтому в уме сделал пометку надавить на Гольфарб, чтобы она разобралась с абсурдной ситуацией у ворот. Она, вероятно, предложит мне возглавить комитет по наблюдению за центральными воротами.
— Тебя не беспокоит этот цирк снаружи? — спросил я Бимиша.
Тот посмотрел на меня, как на сумасшедшего.
— Надеюсь, у прота найдётся место и для меня!
Я пригласил Жизель на ланч. Когда она пришла в столовую, я попросил её рассказать, что происходит у ворот.
— Ты должен сам выйти и посмотреть, доктор Брюэр!
— Почему они не уходят?
— Многие ушли после разговора с протом, но люди продолжают приходить. У госпиталя собралось несколько тысяч человек. Некоторые принесли своих кошек и собак, чтобы те посмотрели на прота. Когда он заговорил, ни одно животное не залаяло и не замяукало. Полная тишина.