Старик показал Аззи широкие вальцы, которые превращали временную нить в пестрое полотно, символизирующее и в некотором роде представляющее собой историю космоса до сего момента. Аззи взглянул и увидел фабричный брак.
— Что это? — спросил он.
— А, здесь погибла Венеция, — объяснил старик. — Город был одной из главных нитей исторической основы, и теперь возник своего рода разрыв культурной традиции; пространственно-временная связь цивилизаций не восстановится, покуда место Венеции не займет другой город. А может, весь узор, лишившись одного из главных своих украшений, навеки потеряет блеск. Последствия таких крупных сбоев труднопредсказуемы.
— Жалко это так оставлять, — сказал Аззи. Он осмотрел натянутую основу. — Глянь, если выдернуть одну эту ниточку, Венеция уцелеет.
Он отыскал сюжетную нить, которой сам и положил начало, затеяв историю с подсвечниками, — точку, где была предрешена участь Венеции. Чтобы восстановить космический порядок, надо было удалить ее из переплетения причинности.
— Мой дорогой юный демон, тебе отлично известно, что в переплетение времен вмешиваться нельзя. Я согласен, это было бы несложно, и все равно не советую.
— А что будет, если все-таки вмешаться?
— Попробуй — узнаешь.
— Ты попытаешься меня остановить? Старик покачал головой:
— Мой долг — ничего не останавливать, просто следить за выползающим узором.
Аззи протянул руку и решительно выдернул нить, на которой встретился с паломниками. Вырванная нитка вспыхнула ясным пламенем.
Медленно ползущая ткань мгновенно восстановилась.
Венеция была спасена. Так просто.
Аззи повернулся, чтобы уйти, и замер: спины его коснулся ледяной палец. Он глянул через плечо. Ткач исчез.
Зловещий голос произнес:
— Аззи Эльбуб?
— Да. Кто ты?
— Зови меня Безымянным. Похоже, ты снова наворотил дел.
— Наворотил чего?
— Вызвал новую неприемлемую аномалию.
— Ясно… А тебе-то что?
— Я — Глотатель Аномалий, — отвечал Безымянный. — Я — Особое Обстоятельство, возникающее в утробе Вселенной, когда превышен порог допустимого. Я — тот, о ком Ананке пыталась тебя предупредить. Своими действиями ты вызвал меня к существованию.
— Очень жаль, — сказал Аззи. — Я вовсе не хотел пробуждать тебя от сна несозданности. Что, если я пообещаю никогда больше не вызывать аномалий?
— Поздно, — отвечал Безымянный. — Ты крепко увяз, старина. Твое последнее вмешательство в механику Вселенной оказалось роковым. А раз уж я здесь, я подумываю заодно уничтожить космос, свергнуть Ананке и начать все снова в качестве Высшего Божества.
— По-моему, это перебор, — сказал Аззи. — Чтобы устранить аномалию, ты намерен произвести еще большую.
— Да, так и погибают вселенные, — кивнул Безымянный. — Боюсь, придется тебя уничтожить.
— Попробуй, — с вызовом произнес Аззи. — Только почему бы тебе не начать с Ананке? Она тут главная шишка.
— Я предпочитаю действовать последовательно, — отвечал Безымянный. — Начну с тебя. Съем твою душу, запью твоим телом, а там посмотрю, за кого приняться следующим. Такова моя программа.
Глава 2
Безымянный махнул подобием руки, и Аззи, не успев даже проститься с ткачом, оказался за столиком в уличном кафе посреди города, архитектурой напоминающего Рим.
На Аззи произвела сильное впечатление переброска, осуществленная без всякой видимой аппаратуры. Однако демон постарался скрыть свое восхищение: Безымянный и так только что не лопался от собственной значимости. Он был тут же, облаченный в мясистое человеческое тело с нахлобученной сверху тирольской шляпой.
Подошел официант в белом смокинге. Аззи заказал чинзано и повернулся к Безымянному:
— Так насчет поединка… Установим какие-то правила, или это будет вольная борьба?
Аззи понимал, что не устоит перед Безымянным, в котором подозревал новорожденное сверхбожество. Однако держался смело, надеясь, что блеф даст какие-нибудь результаты.
— В каком виде борьбы ты сильнее всего? — спросил Безымянный.
— Я всегда отличался в состязании без правил, — отвечал Аззи.
— Вот как? Тогда установим правила.
Правил Аззи не боялся. Он с рождения умел их обходить, и потому уже видел преимущество, хотя, разумеется, не подавал виду.
— По каким правилам будем бороться? — спросил Безымянный.
Аззи огляделся.
— Мы в Риме?
— Да.
— Тогда начнем с гладиаторского устава.
Не успел демон произнести эти слова, как перед глазами у него поплыло. Когда прошло головокружение, он увидел, что стоит в огромном амфитеатре. Пустые скамьи уходили ввысь. Наготу Аззи прикрывала набедренная повязка — очевидно, новое божество тяготело к ханжеству. Это следовало запомнить.
Осмотрев себя, Аззи обнаружил, что держит в одной руке древнего вида щит, в другой — стандартный римский короткий меч.
— Быстро как, — произнес Аззи.
— Я схватываю на лету, — отвечал Безымянный словно ниоткуда.
— И что теперь? — поинтересовался Аззи.
— Рукопашный бой, — отвечал Безымянный. — Один на один. А вот и я.
Сбоку распахнулись ворота. Послышалось урчание, и на арену выкатилось нечто большое, металлическое, на гусеницах. Аззи видел такое раньше — когда посещал сражения первой мировой войны во Франции. Это был типичный армейский танк с обычной броней и пушкой.
— Ты в танке? — спросил Аззи.
— В танке, — отозвался Безымянный.
— Не очень-то честное состязание, а? — сказал Аззи.
— Учись проигрывать с достоинством, — отвечал Безымянный.
Танк загромыхал по арене, вызывающе дудя выхлопной трубой. Потом выпустил щупальца — каждое оканчивалось вращающейся циркулярной пилой. Аззи отступал, пока не уперся в стену.
— Стой! — крикнул он. — А где зрители?
— Что? — спросил танк, останавливаясь.
— Не может быть гладиаторского боя без зрителей, — сказал Аззи.
Тут же отворилась дверь, и амфитеатр начал заполняться публикой. Первыми вошли греческие боги в мраморных белых хламидах. Затем Илит и с ней Бабриэль. От них на несколько шагов отставал Михаил.
Безымянный огляделся и, похоже, остался недоволен увиденным.
— Минуточку, — сказал он. — Объявим короткий перерыв, ладно?
Аззи с Безымянным оказались в гостиной девятнадцатого века.
Глава 3
— Послушай, — сказал Безымянный, — ты убедился, что я превосхожу тебя по всем статьям. Не стыдись. Я — новая парадигма. Никто передо мной не устоит. Я — зримый знак грядущего.
— Так убей меня, и нечего рассусоливать, — сказал Аззи.
— Нет, я придумал кое-что получше: оставить тебя в живых. Чтоб ты был со мной в той новой Вселенной, которую я собираюсь создать.
— Зачем я тебе там?
— А незачем. Буду откровенен. Я только что решил, что мне не помешает собеседник. На память о добром старом времени, то бишь о сегодняшнем дне. Кто-то, кого я не создавал. Думаю, утомительно общаться исключительно с эманациями собственного «я». Потому-то, наверно, ваш Бог вас и покинул — соскучился без собеседника. Я хочу сказать, без товарища по добрым старым временам. Который не был бы в том или ином смысле Он сам. Я такой ошибки не повторю. Ты — другая точка зрения, мне это годится. Я решил сохранить тебе жизнь.
Аззи колебался. Возможность, конечно, блестящая. Но…
— Чего ты тянешь? Я разбил тебя наголову и без всякого труда, а теперь даю тебе шанс. Переходи на мою сторону. Мы с тобой, Аззи, одни из всей этой Вселенной, переживем ее полное разрушение. Мы сметем их всех — богов, чертей, людей, природу, судьбу, случайность — все. Начнем снова с другими, более веселыми персонажами. Ты поможешь мне с замыслом. Мы сделаем все, как нам захочется. Ты будешь при сотворении новой Вселенной! Одним из ее отцов-основателей! Кто бы пообещал тебе больше?