2 сентября. Борис Лозовский возвращен Пришельцами на Землю и высажен Черным Вертолетом на Дальнем Востоке.
Середина сентября. Из Москвы в Пенджикент прибыла комиссия профессора Никитина.
Пограничники обнаружили посадочную площадку Пришельцев и дневник археологической группы «Апиды». Были обнаружены также несколько предметов из неизвестного материала и неизвестного назначения (переданы на исследование).
1957 год
— Выздоровление Бориса Лозовского. Оказание им существенной помощи Сталинабадской комиссии (март).
— Наблюдение сотрудницей Симеизской обсерватории Тер-Марукян очень слабого объекта девятой звездной величины, получившего название «Черный спутник». ИНФОРМАЦИЯ: объект был виден всего одну ночь и был идентифицирован Тер-Марукян как обломок взорвавшейся в мае американской ракеты-носителя; почти наверняка это была космическая лаборатория Пришельцев. Обнаружить объект на вычисленной орбите на следующую ночь не удалось.
Конец документа 1.
К материалам «Сталинабадских событий» среди прочих вещественных доказательств в старинном полиэтиленовом пакете была приобщена и платиновая статуэтка-амулет, обнаруженная Лозовским на корабле Пришельцев.
ДОКУМЕНТ 2
Из показаний майора Кузнецова, офицера штаба Н-ской части:
«Это была маленькая металлическая статуэтка — странный скорченный человечек в необычной позе. Он стоял на коленях, сильно наклонившись вперед, упираясь тонкими руками в пьедестал. Меня поразило его лицо. С оскаленным кривоватым ртом, с тупым курносым носом, оно странно и дико глядело на нас выпуклыми белыми, видимо покрытыми эмалью, глазами. Лицо это было выполнено удивительно реалистично — измученное, тоскливое, с упавшей на лоб жалкой прядью прямых волос. На голой спине человечка громадными буграми выдавались угловатые лопатки, колени были острые, а на руках торчали всего по три скрюченных когтистых пальца».
Конец документа 2.
Специалисты, долгие годы проработавшие на Магоре, увидав статуэтку, ахнули: ЧЕТВЕРОРУК. Кое-кто локти готов был кусать из-за того, что в свое время Следопытов не привлекли к исследованиям на Магоре. В общем, картина вырисовывалась приблизительно следующая: в Космосе, помимо Странников и землян, явно присутствует еще и третья сила. И этой третьей силой являются, скорее всего, ЧР. Борис Лозовский побывал, видимо, на корабле-автомате ЧР. Развалины базы на Марсе принадлежат им же. Солнечная система им известна, как и другие обитаемые миры. Доказательство тому — эксперименты ЧР по созданию псевдохомо: принимая во внимание нехорошую практику кораблей ЧР «прихватывать» (случайно или нет) на борт гуманоидов, «моделировать» этих самых псевдохомо ЧР было с кого. О том, что ЧР каким-то образом связаны со Странниками (ну, например, где появлялись Странники, там можете смело искать и ЧР), мы в 119 году еще не подозревали. Достаточно уже было того, что в освоенных землянами секторах Космоса активно действуют две цивилизации — Странники и ЧР-магоряне. После непродолжительной дискуссии между членами КОМКОНа вся информация о Магоре и ЧР из разряда «закрытой» была переведена в разряд засекреченной по высшему грифу секретности. Последовавшая за принятием данного решения «чистка» коснулась даже музейных экспонатов. Например, прошедшего вместе с Яном Яшмаа Пандору, Яйлу и Магору экспедиционного робота Драмбу, к тому времени шесть лет как пребывавшего в качестве свидетеля героической эпохи в Музее истории открытий в Любеке, тихо и без лишнего шума изъяли из экспозиции и передали на хранение в дом Яна. Слишком этот свидетель многое «знал» о магорянских событиях… Да и о Яне тоже. Пример с Драмбой в данном случае показателен. Если учесть, что по существующим и поныне правилам музейные экспонаты не выдаются никому — вообще никому, включая даже Господа Бога, — можете себе представить, на каком уровне принималось такое решение.
В лесу было беззвучно. Солнечные лучи сверху и наискосок пробивались сквозь кроны могучих деревьев и причудливо преломлялись серебристой паутиной кустов внизу, рождая маленькие искристые радужки. Атос лежал в тени огромного древовидного папоротника и блаженствовал. В кои-то веки выпало просто поваляться вот так на теплой, душистой траве, рассеянно наблюдая за порхающими бабочками совершенно фантастических расцветок и деловито снующими туда-сюда на расстоянии вытянутой руки темно-синими муравьями… У муравьев обнаружилось неожиданное, но, впрочем, не очень серьезное препятствие — приклад лежащего здесь же в траве Атосова охотничьего арбалета. Муравьи дружно переваливали через приклад в одном им известном направлении, и Атосу вдруг захотелось им чем-то помочь: он осторожно подвинул арбалет чуть дальше, прочь от муравьиной тропы. Движение муравьев заметно ускорилось. Один из них даже, как показалось Атосу, благодарственно ему кивнул. Старший, наверное, подумал Атос. Да… У «тараканов» на Ковчеге «усы» были побольше… Жаль, свернули тогда операцию, не послушались Комова. Столько усилий, и все впустую… И прошедший без особых сюрпризов «Ковчег-2» мы завершали без Капитана: в 63-м открыли Надежду, и Комов, чертыхаясь, вместе с пилотом Яковом Вандерхузе умчался разбираться с проблемами тамошнего, вымирающего от какой-то неведомой болезни человечества. А тут еще вышла на связь молчавшая все это время Великая и Единая Тагора. И Комов, по просьбе Горбовского, отбыл теперь уже на Землю, в распоряжение Мирового Совета, для подготовки и проведения встречи на высшем уровне. Вот и получилось, что, пока наши светила были заняты претворением в жизнь открывшихся и невиданных доселе перспектив галактического сотрудничества (Сикорски же по-прежнему резиденствовал на Саракше — со всеми вытекающими отсюда последствиями), дело «подкидышей» на какое-то время осталось без старших нянек. Что неудивительно: подкидыши они и есть подкидыши.
Еще Атос подумал, каких усилий стоило Тому вытащить его в лес. Куда угодно, хоть на недоброй памяти Владиславу, только не в лес! Ничего этого он, конечно, Тому не сказал, но и отнекиваться было с каждым днем все труднее. В итоге Атос согласился и не прогадал: заповедный лес был чудный. Сегодня вот они с Томом охотились на вальдов, местную разновидность индейки, птицу крупную, с изумительно вкусным мясом и абсолютно непредсказуемую в полете. Снять вальда в «четвертой четверти» траектории — «сухой лист», классика, но на каких ускорениях! — обычному охотнику было практически не под силу. Здесь, говорят, даже сам Салье-младший пару раз спасовал… Поэтому Том с особой тщательностью отнесся к предстоящей охоте и в настоящее время был занят тем, что одному ему ведомым и очень древним, как утверждал, способом пытался вывести нижнее крыло стаи вальдов прямиком на Атоса. Но вальды, вопреки древней теории, в сектор Атоса лететь не торопились.
— Что у тебя там, Майкл?
Это Том вышел на связь.
— У меня все нормально, Том, не волнуйся. Вот только вальдов я что-то не наблюдаю… Куда это они запропастились, а?
— Вальдов и я не наблюдаю, — утешил Том. — Зато наблюдаю нечто прямо противоположное. Посмотри на сканер. Что скажешь?
— Погоди, Том, он у меня не включен…
Атос включил экран и стал рассматривать окрестности. Так, вот он, Атос, а вот и Том, расстояние — триста метров… А вот и еще одна метка (кстати, откуда ей здесь взяться?) — метрах в ста пятидесяти от Тома и где-то в трехстах двадцати от него, Атоса. Интересный треугольник получается… По «действующим лицам», конечно же, а не по геометрии.
— Ну-у… это что-то крупное, Том… Человек, например… Турист, может, какой заблудился… Или медведь, а, Том?..
— Нет у нас сейчас в заповеднике туристов, Майкл. Ни одного. Заповедник закрыт для посещения. Временно. Ты это знаешь не хуже меня… А насчет медведя… Откуда здесь взяться медведю? До ближайшего ведмедя — кстати, их здесь почему-то называют «ведмедями» — не меньше трех тысяч миль, это если по прямой… Не медведь это, Майкл, нет, не медведь… У нас тут вообще ничего крупнее тигрового волка не водится. Только волк ближе чем на полкилометра к человеку не подойдет — чуют они, зверюги… Не волк это. Это не зверь, Майкл. Ты на метку посмотри внимательно.