Выбрать главу

Среди настольных игр самой любимой среди детей является игра в бирюльки: набор до блеска отполированных деревянных палочек (или просто соломинок, если играют в поле) подбрасывают в воздух, и они падают беспорядочной кучкой, которую нужно осторожно разобрать, причем не сдвигая с места остальных, если ты уже взялся за какую-нибудь одну; если сдвинешь — пропускаешь ход. Еще больший набор полированных палочек из оливы используется для целой группы игр — в «расшибалочку», в подбрасывание палочек и ловлю их тыльной стороной руки, в строительство разных «домиков» и т. п., и кое-кто из детей добивается поистине поразительной ловкости рук благодаря таким играм.

Деревянные таблички с надписями, вроде домино и примерно того же размера, иногда очень красиво украшенные, служат для нескольких видов игр, основной целью которых, как в наших анаграммах, является составление слов или (в более сложных разновидностях) предложений. Такие игры могут продолжаться часами, а иногда и днями. Например, ставится цель: сложить стихотворение; или игроки договариваются о быстром, «летучем», обмене «оскорблениями», шуточными конечно. Подобные соревнования — без использования игровых пластинок и в виде свободных устных импровизаций — характерны для Танца Вина. Прямое соперничество и агрессивность, как и всегда у народа Кеш, направляются при подобных играх в русло словесного поединка, который приемлем до тех пор, пока игроки держат себя в руках, и вызывает восхищение у зрителей, пока представляется им разумным.

Игра «в слова» (устная) — это нечто вроде рассказывания «историй с продолжением», когда люди, усевшись в кружок, рассказывают по принципу «а дальше было вот что», заканчивая свою часть повествования на каком-нибудь заковыристом месте, с которого и должен начинать следующий, и так без конца. Похоже, что игра в загадывание и отгадывание загадок в чистом виде в Долине не встречается.

Я не видела, чтобы играли в шахматы или во что-либо подобное на разрисованной клетками доске, не играли также и ни в какие варианты шашек и го. И карт у Кеш я тоже не видела. На досках играют в игры типа «змеи-и-лестницы» или «трик-трак», или индийской «пачизи» в упрощенном варианте — все это очень простые и распространенные главным образом среди маленьких детей игры; взрослые играют в них вместе со своими малышами. В Тачас Тучас дети ходят в хейимас Красного Кирпича, чтобы поиграть в игру под названием «Трудное путешествие в Девять Городов», во время которой путь игроков по огромной старинной, замечательно разрисованной доске полон опасностей — гремучих змей, диких собак, разъяренных Мельников, огненных шаров и шаровых молний, волшебных земляных белок и прочих препятствий — прежде чем они наконец достигают Ваквахи…

Три стихотворения Пандоры, написанные по пути из Долины в Столицу Человека

ВЫСОКАЯ БАШНЯ
Высока, благородна та Башня, что из глыб построена Воли и стоит на скалах Закона: нерушима эта обитель. Здесь хозяин — Единственный. Множество разных людей жить здесь может, но все же язычники вечно изгоями будут и умрут, точно звери.
И тогда мы решили: ну что же, уходим, и ушли от дворца Его и от Царства в поля и луга, где себе мы хижины строим из глины, воды и веток. И живем мы бок о бок с травою, зверями и лесом. Они служат нам пищей и кровом, мы их восхваляем в песнях, одинаковы смерти наши. И пути наши очень похожи, только свой проложили мы волей разумной. Стал реке он подобен быстрой, средь скал по камням бегущей. А в долинах, где дома свои строим, мы подобны воде и теням. Быстро рушатся наши жилища, и давно уж не видим мы за спиною священной высокой той Башни, и стремимся все дальше и дальше по теченью реки каменистой.
НЬЮТОН НЕ СПАЛ ЗДЕСЬ
Мне все равно — возможна ль я, иль нет. Где, собственно, мосты меж нами? Да вот они: и радуга, и ветер, туман и неподвижный воздух. Должны мы непременно научиться ступать по радуге. (И даже Бог-ревнивец считает это справедливым.) Должны мы научиться летать на крыльях ветра — ведь связывает нас, душа моя, сестрица, бездонная та пропасть, что легла меж нами. Должны познать мы и тропу тумана, что разделяет нас, о брат мой, тело — ведь это лишь родство по Дому. Должны мы научиться верить воздуха прозрачным массам.