— Уф! — выдохнул он. — Ну и напугали же вы меня! Я думал… чего я только не думал! Могли бы хоть записочку мне оставить, а то ушли неизвестно куда и даже дверь не закрыли!
— Записочку? — усмехнулся Артур. — Может, тебе еще и кофе в постель? Надо было вставать вместе со всеми, а не дрыхнуть до обеда!
Даниель пожал плечами. Артур повернулся к Мишелю и Мартине.
— Ну ладно, пошли! Скоро увидимся, мсье Вержю, и будьте уверены — мой друг сдержит свое обещание. Мы все вам расскажем! До скорого, мадемуазель Франсина!
Артур пожал руку Луи, который все еще пребывал в шоковом состоянии, и друзья, простившись с хозяевами, вышли.
— Садись на весла, Даниель, а я поеду на твоем драндулете, — решил Мишель.
— Что? Это с какой стати?
— С такой стати, что твой прославленный своими подвигами кузен чуть не выпил все озеро, — ответил за Мишеля Артур. — А сырая вода не пошла ему на пользу, равно как и водка папаши Вержю.
Глаза у Даниеля стали круглые, как блюдца.
— Ты что, тонул?! Ничего не понимаю… Выхожу из дома, смотрю — наша лодка на той стороне, у гостиницы…
— Потом, Даниель, потом! За завтраком мы тебе все объясним, растолкуем, разжуем. Сейчас мне хочется одного — принять горизонтальное положение, и поскорее. Да… а ключ от дома у тебя?
— Ключ? Ох, нет! Я как вылетел из дома, все забыл… Он, наверно, остался в двери!
Мишель вскочил на мопед и укатил по тропе. Даниель и Артур сели на весла, и лодка заскользила напрямик через озеро к ферме.
Вода была все такая же тихая, в ней отражалось голубое небо, солнце уже припекало, и от всего окружающего пейзажа, как и прежде, веяло безмятежным покоем.
— И не подумаешь, что всего час назад здесь едва не произошла трагедия, — прошептала Мартина, поеживаясь.
— Может, вы мне все-таки расскажете? — Даниель ерзал на скамье от любопытства.
Артур и Мартина не стали ломаться.
— Я так боялась, что Мишель тоже утонул! — закончила девочка. — А что там было на дне, он сам нам расскажет.
— Вот так история! — изумленно протянул Даниель. — Но если Луи Вержю не брал акваланг… тогда куда же он делся?
— Об этом, — отозвался Артур, — надо бы спросить у почтеннейшего Селестена Пуа…
У Даниеля вертелось на языке еще множество вопросов, но работать веслами было тяжело, к тому же он еще не вполне переварил услышанное и потому отложил расспросы на потом. Остаток пути до фермы все трое молчали.
К середине дня Мишель уже вполне оправился от усталости и пережитых волнений, а послеобеденный отдых окончательно восстановил его силы. Собравшись под старым каштаном, друзья держали совет. Они еще поговорили о пропаже акваланга и решили, что Селестен — если он тут ни при чем — должен пенять на себя. В конце концов он ведь сам запер сарай на ключ…
— Надо потихоньку проследить за ним, когда он вернется, — предложил Мишель. — Если он спрятал баллоны не в сарае, а где-то еще, то мы узнаем, где.
— Так значит, если ты захочешь, то сможешь достать клад уже завтра? — спросил Артур.
— Завтра или послезавтра… Хорошо бы, конечно, нырнуть завтра два раза, чтобы покончить с этим.
Селестен вернулся под вечер с баллоном, который, как он выразился, «накачали». В доме он засиживаться не стал, сказал, что вымотался и хочет спать, и ушел в сарай. Артур, которому было поручено первым вести наблюдение, увидел, что Селестен открыл окно и рассматривает стекло — так же, как это сделал он сам утром.
— Гм, — хмыкнул мальчик, — кажется, наш друг что-то заметил… Теперь он тоже знает, что у него побывал незваный гость.
Стемнело. Раскатистый храп возвестил о том, что браконьер уснул, и Мишель решил, что продолжать наблюдение бессмысленно.
«Утро вечера мудренее, завтра посмотрим».
В эту ночь Мишелю долго не спалось. Его одолевало мучительное беспокойство, знакомое каждому, кто бьется над трудной задачей и не находит решения. А найти его следовало как можно скорее, и от этого было еще хуже.
В конце концов он все-таки уснул, недовольный собой, так и не выработав плана действий.
На следующее утро на рассвете Селестен явился за «своими водолазами» как ни в чем не бывало, неся акваланг. Мишель не сказал ни слова, но, загружая аппарат в лодку, обнаружил сухой стебелек папоротника, зацепившийся за пряжку ремня.
«Ясно, — подумал он. — Мсье Пуа предусмотрительно спрятал акваланг где-то в лесу, чтобы мы уж точно не воспользовались им в его отсутствие».
Артур и Даниель уже садились в лодку, как вдруг Селестен заявил:
— Я с вами! Раз делов-то уже ненадолго — верно ведь? — так с чего мне теперь прятаться? Я тоже могу грести, хоть кости разомну!
Молодые люди немного замялись, но возразить было нечего. Даниель остался дома.
Мишель, хотя мысли его были по-прежнему заняты поисками решения, догадался: браконьер перестал доверять им.
«Артур прав, — размышлял он. — Селестен понял, что в сарае кто-то побывал, хоть дверь и была заперта. Он думает, что мы искали акваланг, чтобы в его отсутствие присвоить клад! А уж теперь, когда дело близится к концу, он с нас глаз не спустит».
Однако мальчик твердо решил, что, несмотря на все предосторожности браконьера, найдет способ добиться своего.
«Я не я буду, если не докажу невиновность дяди Антонима!» — пообещал он себе.
Все прошло благополучно. Мишель отбил еще немного извести, освободив сверток почти наполовину, и на этом остановился.
«Завтра вытащу, — сказал он себе. — Когда придумаю, как предупредить всех, кого я хотел позвать в свидетели».
Погасив фонарик, Мишель не спеша поплыл вверх. Он уже видел тень лодки. Шутки ради ему вздумалось задержать дыхание: на поверхности не будет пузырей, и он, вынырнув неожиданно, напугает Селестена.
Но когда мальчик вновь поднял голову… ему показалось, что у него начинаются галлюцинации.
«Нет! Не может быть!» — подумал он и, позабыв обо всем, выдохнул.
То, что он увидел, было просто невообразимо!
15
«Не может быть!»— повторил про себя Мишель, торопясь всплыть, чтобы скорее исчезло это видение, от которого мутилось в голове.
Сверху на него смотрело лицо — ухмыляющееся багровое лицо Селестена, и что самое удивительное — он видел его отчетливо, вплоть до мельчайших черточек.
Лицо казалось таким живым, что галлюцинацией быть не могло.
Как правило, ныряльщик в маске четко различает только те предметы, которые тоже находятся под водой. Надводный мир видится ему неясным и расплывчатым.
А тут — странное дело! — лицо Селестена, хоть и находилось над поверхностью озера, выглядело так, будто их не разделял слой воды!
Прошло несколько секунд, показавшихся мальчику бесконечно долгими, прежде чем он понял наконец, что происходит. Объяснение пришло при виде темной рамки, окружавшей лицо браконьера.
Селестен смотрел на него через стекло — такой простейший оптический прибор используют рыбаки при ловле морских ежей.
«Надо же — сделал себе такую штуку или раздобыл где-то, чтобы наблюдать за мной и под водой!»
Мишелю оставалось только порадоваться, что он не достал клад сегодня.
«Вот уж повезло, — сказал он себе. — Если бы Пуа увидел сверток у меня в руках, хочешь не хочешь, пришлось бы отдать. Поздравляю, дядя Антоним, мы еще счастливо отделались!»
Мишель вынырнул; браконьер при виде его даже не подумал спрятать свое стекло. Мальчик стянул маску, перелез через борт и стал снимать акваланг.
— Вы меня напугали, — сказал он, смеясь. — Могли бы и предупредить…
Селестен тоже рассмеялся. Однако Мишель мог бы поклясться, что смех его был деланным.