Мишка увидела тот же самый кадр, только теперь он был не квадратным, а прямоугольным, так что над головой девушки виднелись крыша вагона метро и потолок станции. Это и вправду делало версию о взломе аккаунта маловероятной, ведь тогда преступнику пришлось бы еще и взломать телефон Осы, чтобы скинуть туда фотографию. Проще, конечно, было бы его украсть.
– Расскажите про фотографию, – попросила Мишка, при этом осторожно взявшись за телефон Осы. Та послушно разжала пальцы.
– Станцию я не знаю, наверное, что-то на красной ветке. И фотографа тоже не знаю, – сказала Оса. Она улыбалась, но недолго, словно отвлекаясь на какой-то приятный звук.
– А браслет такой вы когда-нибудь видели? – спросила Мишка, внимательно вглядываясь в лицо девушки. Телефон при этом она быстро крутила в руках.
– Нет, – покачала Оса головой.
– Хорошо, тогда расскажите, кто мог украсть ваш телефон, – попросила Мишка.
– Котя. Она ночевала у меня и утром ушла позже.
– А кто-то еще у вас ночевал?
– Только мой парень – Ваня, – сказала Оса и тут же добавила: – Вспомнила, утром еще зашел Арт.
– Расскажите про Ваню, – попросила Мишка.
– Его все называют Рим, потому что у него фамилия дурацкая – Римский. Ваня Римский, это же смешно! – рассмеялась Оса, но уже через секунду ее лицо сделалось серьезным. – Он вне подозрений. Как и Арт.
– Почему?
– Арт не рискнул бы, – сказала Оса, и Мишке показалось, что девушка разговаривает сама с собой.
– Почему не рискнул бы? – спросила Мишка.
Оса словно задумалась.
– Арт не такой, – сказала она наконец. – Не в его это характере.
– А Ваня? – спросила Мишка. Оса остановилась, внимательно осмотрела Мишку с головы до ног. В Осе как будто что-то переломилось. Васильковые глаза перестали блестеть.
– Он совсем не знал Катю. Не знаю даже, слышал ли о ней. Катя никогда не бывала у меня дома, и мы не особо общались, – сказала Оса.
– А Котя?
– Котя хорошая. Была. Теперь я уже не знаю. – Оса нахмурилась. В этот момент она больше всего походила на китайскую фарфоровую куклу: ее лицо застыло, голова чуть склонилась набок. Мишка поняла, что попала в очень странную ситуацию. Обыкновенно встречи со свидетелями проходили иначе: Мишка выступала в роли мыслителя, который может замереть в любой момент, чтобы проконсультироваться с астральным облаком и выдать собеседнику крупицу мудрости. Именно так вел себя Рамина Брамм со своими клиентами.
Здесь же все было наоборот – и Мишка с нетерпением ждала того, что свидетельница подарит ей еще один осторожно отмеренный факт. Такое отношение Мишку не устраивало. Оса явно отвела ей роль наемного консультанта, который должен сделать дело и раствориться в закат.
– Я не думаю, что это мог быть кто-то, кроме Коти. Я хочу, чтобы ты ее проверила, – сказала Оса, подтверждая Мишкины опасения.
– Мне кажется, Арт неточно описал вам то, чем я занимаюсь, – сказала Мишка.
– А чем ты занимаешься? Я тебе заплачу, – сказала Оса. – Или тебе не нужны деньги? Чего бы тебе хотелось?
Мишка проглотила возмущение и попыталась придумать достойный ответ, но Оса вдруг остановилась. У нее в руке внезапно оказался целлофановый пакетик с белыми шариками.
– Таблетки? – спросила она. – Порошки? Может быть, ты рыбалкой интересуешься? Могу тротил достать…
Оса прищурилась.
– Деньги подойдут, – сказала Мишка. – Про остальное я подумаю. И уж точно не с рук. – Она качнула головой, показывая Осе, что пакетик можно убрать.
Вид наркотиков вызвал у Мишки смешанные чувства, в первую очередь потому что они всегда напоминали ей о том, как сложна полицейская реальность в России. С одной стороны были преступники – убийцы, насильники, наркодилеры. С другой – коррумпированные, дикие полицейские. В самом начале своей карьеры Мишка вообще не бралась за дела, в которых могло потребоваться вмешательство полиции, – она занималась мелкими кражами, предательствами и недопониманиями. Изредка помогала дяде Сереже, которого очень уважала, если он занимался из ряда вон выходящим делом. Убийцу нужно было остановить вне зависимости от того, как с ним будут обращаться полицейские, и даже тогда Мишка долго думала, прежде чем передать все имевшиеся у нее на руках улики полиции. Тем более было сложно принимать такие решения во время расследований, связанных с наркотиками.