Весь день бабушка провела рядом с Мишкой. Приносила ей чай с медом, читала вслух про девочку Сару, у которой сгорел домик, гладила ее по голове и держала за руку, когда Мишке становилось совсем плохо.
Мишка не могла вспомнить, вызывали ли ей врача. Кто-то, кажется, приходил, но, возможно, это был дядя Сережа. Какие-то лица плавали над кроватью, какие-то холодные ладони касались лба.
Лучше всего Мишка помнила ночь. Бабушка пошла спать в соседнюю комнату, а Мишка лежала на кровати и пыталась перестать болеть. На мгновение ей показалось, что голова больше не раскалывается, – Мишка резко встала с кровати и тут же упала на пол. Боль вернулась с прежней силой. Мишка лежала на полу, даже не пытаясь забраться обратно на кровать, и думала о том, что так она, наверное, и умрет.
Пол был прохладный и скользкий, и Мишка вдруг почувствовала, как ее тело срывается куда-то вниз. В ушах засвистел ветер, в висках застучала кровь. Мишка дернулась, задела ногой угол кровати и заплакала то ли от страха, то ли от боли.
«Господи, почему мне так плохо? – подумала она. – Я не хочу болеть, я не хочу лежать на полу, который противный и холодный. Я хочу, чтобы бабушка проснулась, и пришла ко мне, и сидела со мной, и держала меня за руку. Я хочу, чтобы мне было хорошо и тепло и чтобы простынки больше ко мне не липли.
Мишка попыталась позвать бабушку, но у нее ничего не вышло. Для этого пришлось бы поднять голову, а сил совсем не осталось. Перед Мишкиным носом на паркете лежала пылинка, и несколько минут Мишка пыталась на ней сфокусироваться, то открывая, то закрывая глаза. Голова болела нестерпимо, словно кто-то плескался в глаза раскаленным свечным воском, и в конце концов Мишка заснула.
«Господи, дай мне сил или дай мне смерть, – снилась Мишке странная молитва. – Господи, дай мне смерть или дай мне Себя».
Во сне Мишка шла по дороге, держа за руку маленького мальчика. Далеко у них за спиной остался пыльный город, а впереди, в диких болотах, прятались вооруженные до зубов мавры.
«Господи, дай мне страдание или дай мне смерть», – повторил голос, и Мишка сильнее сжала руку мальчика. Он, кажется, только перестал плакать и теперь смотрел по сторонам удивленно и испуганно.
«Не плачь, – сказала Мишка. – Мы все правильно делаем».
«Я не хочу, – сказал мальчик. Мишка крепче сжала его руку и потянула мальчика за собой. – Я не хочу». – Мальчик заплакал. Мишка остановилась, обняла его, погладила по голове.
«Я не хочу», – сказал мальчик.
«Мы не умрем, – сказала Мишка. – Мы не умрем, потому что скоро нас встретит дядя, дядя Сережа, наверное. Он отведет нас домой».
Мальчик хотел сказать что-то еще, но тут Мишка проснулась. Она лежала в кровати, завернутая в свежие простынки. Голова почти не болела. Лоб из раскаленного стал теплым.
– Иди, – сказала бабушка, прерывая Мишкино воспоминание.
– Пока, – сказала Мишка, поднимаясь и моргая.
– До пятницы, – сказала бабушка.
– До завтра, – сказала Мишка. – Я обязательно зайду.
Бабушка не ответила, но это было совершенно не важно. Мишка поцеловала ее в лоб и вышла из палаты.
– Что ты ей написал? – спросила Соня.
Ваня пожал плечами:
– Правду.
Соня выдохнула с облегчением. Ваня был хороший парень, несмотря на его расхождения с Верой. Она знала, что его удастся вернуть на правильный путь. Знала, потому что каждый день обещала это в молитвах.
В больничном коридоре Мишка снова столкнулась с Борисом Александровичем Файнбергом. Он стоял у стены и вздыхал, близоруко вглядываясь в экран телефона. Мишка постаралась закрыть дверь палаты очень осторожно, но отец все равно ее заметил.
– Привет, Мишка, – сказал Борис Александрович. Он спрятал телефон в карман пиджака и протянул к Мишке руки.
Мишка качнула головой и направилась к выходу.
– Мишка! – позвал Борис Александрович. Она не стала оборачиваться и пошла быстрее.
Думать про отца не хотелось по двум причинам. Во-первых, Мишке не нравилось, что он так часто навещает бабушку. Во-вторых, мысли об отце навевали мысли о матери. Мишка не опасалась, что Борис Александрович может заинтересоваться ее воспитанием, но его появление могло спровоцировать Марию Георгиевну. Когда Мишке было десять лет, мама попыталась забрать ее у бабушки и увезти в кругосветное путешествие, в которое как раз собиралась отправиться ее арт-группа. В тот раз Екатерина Наумовна сумела отстоять Мишкино право на нормальную жизнь.