– Кажется что? – спросил Никита.
– Дышит, – сказала Мишка. В этот момент у нее за спиной хлопнула дверь.
– Что здесь происходит? – В проеме появился парень, которого Мишка видела за барной стойкой.
– Ей плохо, – сказала Мишка, опуская телефон и сбрасывая звонок. Перед Никитой можно было извиниться после.
– Вон, – сказал парень, отступая, чтобы освободить проход. Мишка покачала головой. Она живо представила себе сцену из фильма «Криминальное чтиво», в которой женщине с передозировкой перезапускали организм ударом шприцом с адреналином в грудь. Очень не хотелось, чтобы этот парень уколол Осу чем-нибудь в сердце.
– Вон, – повторил парень и махнул рукой. – Я знаю, что делать.
Движения у него были плавные, как будто он уже не раз имел дело с такими ситуациями. Парень опустился на пол рядом с Осой, поднес к ее приоткрытому рту выключенный телефон. По черной поверхности расплылось еле заметное пятно.
– Я вас очень прошу, – парень повернулся к Мишке, – постойте в коридоре.
Мишка отступила в коридор, но дверь придержала, чтобы продолжить наблюдение. Сзади раздались шаги. Из главного зала к ней спешила девушка в черном.
– Что произошло? – спросила она.
– Там человеку плохо, – сказала Мишка. Девушка оттолкнула ее и, хлопнув дверью, исчезла в комнате. Мишка хотела пойти следом, потом решила, что ссориться с работниками кафе смысла нет. Вместо этого она достала телефон и написала Сенатору: «Соне плохо, возможно, передоз. Мы в Стульях».
Сенатор прочитал сразу.
Он появился минут через двадцать и сразу направился к Мишке, которая вышла в зал и встала у двери.
– Где она? – Сенатор выглядел все так же внушительно, но лицо у него теперь было хмурое.
– В комнате. Там с ней работники, – сказала Мишка. За время ожидания из комнаты один раз появилась девушка, и через приоткрытую дверь Мишка видела, что Оса уже пришла в себя. Она полусидела, опершись о колено парня в форме.
– Спасибо. – Сенатор сжал Мишкино плечо. – Давайте посмотрим.
Он открыл дверь, придержал ее для Мишки, потом уверенно провел ее по коридору.
– Кто там? – спросил женский голос.
– Свои, – сказал Сенатор. Дверь тут же распахнулась, но девушка встала в проходе. Сенатор осторожно отодвинул ее в сторону, и стала видна Оса. Она сидела прямо, но ее глаза были закрыты.
– Что с ней? – спросила Мишка.
Парень, сидевший рядом с Осой, поднялся.
– Нормально, – сказал он. – Переутомилась.
– Все в порядке, – сказал Сенатор, подходя к Осе и нагибаясь, чтобы заглянуть ей в лицо. – Мишка, уходите.
– Я не могу уйти, пока не удостоверюсь, что жизни Софьи ничто не угрожает, – сказала Мишка.
– Мишка, – сказал Сенатор, – передоза у Сони не было, она просто отключилась, так бывает. Нужно проследить, чтобы она спокойно проснулась.
– Можешь проверить, она дышит, – сказал Себ.
Мишка подошла к Осе, встала на колени. Да, девушка дышала, а когда Мишка собралась встать, Оса вдруг открыла глаза и сказала:
– Колодца больше нет.
– Что? – переспросила Мишка.
– Она что-то сказала? – спросил Сенатор.
– Рим? – спросила Оса. – Кто здесь?
– Я здесь. – Сенатор сел на пол, взял Осу за руку.
– Я себя плохо чувствую, – сказала Оса.
– Я знаю, – сказал Сенатор. – Себ, принеси воды.
Парень вышел, девушка последовала за ним.
– Мишка, идите. Здесь все нормально, – сказал Сенатор, гладя Осу по голове.
Мишка попрощалась с ним и выскользнула в коридор. В кармане зажужжал телефон, но она достала его только после того, как, оплатив у стойки свой чек, вышла на улицу. Ей хотелось поскорее уйти от этого места.
«Все еще хочешь встретиться?» – написала ТИ-1. Мишка подумала, что странно будет называть ее так вне работы. «ТИ» расшифровывалось как Таня Либерман. «Таня значит Таня», – подумала Мишка и написала: «Да, хочу».
«Это по работе?» – спросила Таня.
«Нет, – ответила Мишка. – Просто думала пересечься».
«Хорошо. Мы сейчас в “Черте” на Тверской, – написала Таня. – Присоединяйся».
Мишка не раздумывая повернулась спиной к Чистым прудам и направилась в сторону Тверской. Нужно было о многом подумать, а главное – проветриться.
Отдых Адриан начал еще в Петрозаводске. До трансфера оставалось три дня, а значит, нужно было как-то их провести. Ну сходил в «Кухню», потом напился в баре. На блуд еще не получил благословения, поэтому на женщин не особенно заглядывался, хотя одну официантку хотелось зажать в углу да прощупать хорошенько на предмет Веры. Во время пьянства Адриан заводил с Богом другие отношения, панибратские. Мог и прикрикнуть на него. Спрашивал: «Чего мне, дашь отдыха?!»