– Метро уже закрыто, – констатировал Глеб. – «Яндекс»?
– Мы тоже поедем, – сказала Ана.
В ночи замелькали экраны телефонов.
– Ты тоже поедешь? – спросила Мишка.
– Наверное, – сказала Вера. – А ты – нет?
– Я бы, может, прошлась до «Китай-города», – сказала Мишка.
– Одна? Ночью? – удивился Глеб.
– Тут везде полицейские, – сказала Мишка.
– Сейчас бы жить в России и не бояться полицейских, – сказал Глеб.
– Я с тобой, – сказала Вера, беря Мишку за руку. – Пошли.
На светофоре загорелся зеленый свет.
– Пока, – сказал Глеб.
– Рада, что ты к нам присоединилась, – сказала Таня. – Пока, Вер.
– Пока-пока, – сказала Ана.
Мишка помахала им рукой, потянула Веру через улицу, боясь, что та передумает.
– Пока! – крикнула Вера. Она рассмеялась и поспешила за Мишкой.
Глава седьмая
– Грех. – Вершик снова прижал подушку к лицу сестры, подержал, отпустил. Пока есть шанс, что с Соней захочет снова поговорить детективка, нельзя было оставлять на сестре синяки. Приходилось довольствоваться тем, что в детстве называли «духотой».
– Грех, – повторял Вершик снова и снова, зажимая сестре рот. Ее широко открытые глаза мешали ему сосредоточиться на наказании, и он прикрыл их ладонью.
Глупая, вместо того чтобы принять таблетку и лечь, поехала в центр, встречалась с детективкой, наверняка наговорила ей не того. Так еще и при свидетелях. Все-таки колодца ей было не избежать, это ясно. Вершик уже думал дальше. Если она из колодца выползет живая, что с ней делать? Так оставлять нельзя, не в себе сестра. И вряд ли колодец ее вылечит. Тут он укорил себя за неверие. Сколько раз уже колодец спасал других, сколько раз перерождал. Сам Вершик в колодце бывал дважды и знал: это страшно, нехорошо, но в конце концов очень нужно. Каждой душе нужно такое очищение. Ведь смысл колодца не в мучении, а в милосердии, которое человек ощущает, когда ему позволяют вернуться к жизни. Вот она, воля Божья. Вот она, свобода. Вершик знал, что недостаточно силен в Вере, чтобы, как другие, самому запираться в колодец, но знал также и то, что придет к такому. Еще не сейчас, еще не сегодня, но однажды. Однажды он войдет в колодец сам, по своей воле, и ощутит всеблагую Власть и душой, и телом.
Утро пятницы началось с телефонного звонка. Мишка увидела время – одиннадцать часов дня – и вскочила, принялась лихорадочно одеваться. До прихода гостей оставалось всего семь часов, а бабушка всегда начинала готовиться за десять. Телефон снова зазвонил, и Мишка бросила на пол шорты, потянулась за телефоном.
– Алло? – спросила в трубку.
– Мишка? Это Миша, я что, тебя разбудил? – раздался в трубке голос дяди Миши.
– Нет, что вы, – сказала Мишка.
– Меня на «ты», Мишка, пожалуйста, – сказал дядя Миша. – Я хотел узнать, хочешь ли ты, чтобы Шура приехала к тебе пораньше и помогла с подготовкой вечера?
– Я справлюсь, – сказала Мишка, надеясь в душе, что он спросит еще раз.
– Давай она подъедет к четырем? – спросил дядя Миша.
– Хорошо, – сказала Мишка.
– Тебе продукты нужно купить, у тебя деньги есть? – спросил дядя Миша.
– Есть, – сказала Мишка.
– Ладно, – сказал дядя Миша. – Давай, я тебя вечером увижу.
Мишка попрощалась и бросила телефон на кровать.
За несколько часов она привела квартиру в порядок, накрыла стол в гостиной и созвонилась с Шурой, которая уговорила ее заказать готовую еду, пироги, вместо того чтобы готовить все самой. Конечно, бабушка бы не стала так делать, но Мишка решила, что гости ее простят. Бабушкин список продуктов вообще не содержал ничего, кроме закусок. Видимо, бабушка и сама понимала, что приготовить ужин на десять человек у Мишки не выйдет.
Шура влетела в квартиру в четыре ноль пять. Ей совсем недавно исполнилось двадцать лет, но рядом с Мишкой она казалась совсем взрослой. Мишка с удовлетворением отметила, что одета Шура хоть и модно, но не слишком ярко, – на семейном ужине она всегда оказывалась в центре споров о молодежи и нравственности, которых Мишке хотелось избежать любой ценой.
Шура быстро распаковала пакеты с хлебом и фруктами, принесенные Мишкой из магазина, и принялась нарезать хлеб, на ходу рассказывая о своих приготовлениях к четвертому курсу. Шура училась в Вышке на факультете «комедии».
Мысли Мишки были заняты Осой и расследованием, а до поступления в университет ей еще предстояло целый год отучиться в школе, поэтому она слушала Шуру не очень внимательно. Нужно было снова встретиться со всеми свидетелями и расспросить их подробнее о Катиной жизни.