Когда мы рассуждаем о типичности, пишем о произведениях статьи, рецензии, для нас бывает важно определить, какой образ типичен, какой не типичен, но при этом иной раз забываем, что типичное в одном отношении может быть не типично в другом, и наоборот. Выхватывая образы из ткани произведения, мы уже часто не можем судить нормально ни о них, ни о произведении в целом. Читатель, читая произведение, не мудрствуя лукаво, воспринимая произведение целостно, во всей его совокупности, прослеживая судьбы героев в их общей связи, без кропотливого, мелочного, убивающего жизнь, анализа, не теряет живого представления об изображённой писателем действительности и поэтому судит подчас о произведении более верно (более правильно понимает то, что хотел сказать писатель, более правильно понимает его замысел), чем иной записной критик. Читатель, может быть, и не отдаёт себе отчёта в том, что Маякин более типичен как представитель класса, что его-то и можно назвать типом в полном смысле этого слова, а Фома Гордеев в какой-то степени — исключение, хотя и его можно зачислить в типы как одного из представителей «новых людей», с той, правда, оговоркой, что среди «новых людей» того времени были и более типические представители. Однако и без такого раскладывания героев по полочкам читатель чувствует, понимает, что за человек Маякин, что за человек Гордеев, и на чьей стороне правда. Как раз это и даёт читателю возможность судить о действительности, постигать её закономерности.
Типическими, то есть отражающими определённые жизненные закономерности, могут быть не только характеры, но и человеческие судьбы, поступки, жизненные коллизии, ситуации. Как и характеры, они будут типическими тогда, когда более или менее часто повторяются, поскольку именно в этом случае они отражают реально существующие закономерности. Но точно так же, как наряду с типическими характерами писатель может изображать характеры индивидуальные, он наряду с типическими судьбами, поступками, ситуациями может показывать судьбы индивидуальные, поступки и ситуации в той или иной мере случайные. Судьба Павки Корчагина из романа Островского «Как закалялась сталь» очень индивидуальна. Ситуации, в которые попадает Павка Корчагин в связи со своей крайне индивидуальной судьбой, тоже во многом индивидуальны, случайны. И всё-таки в целом роман верно изображает жизнь, даёт читателю возможность правильно судить о ней, то есть изображает типическую действительность. То же можно сказать о Мересьеве, герое «Повести о настоящем человеке» Б. Полевого, и о многих других героях и произведениях.
Будут ли характер, судьба, ситуация, поступок типическими или индивидуальными — и в том и другом случае они только деталь в общей картине действительности. Ни тот ни другой образ, ни та ни другая ситуация сами по себе ещё не определяют типичности или нетипичности изображённой художником действительности. О типичности показанной художником действительности мы можем судить по произведению в целом, а не по одним, выхваченным из общей картины, образам или коллизиям, хотя бы они и были что ни на есть типичными.
Писатель может показывать и нетипические, то есть индивидуальные, даже исключительные характеры, и даже не характеры, а условные, сказочные, фантастические, гротескные образы; может показывать и нетипические, то есть в какой-то мере случайные, исключительные, даже фантастические ситуации, и нетипические, индивидуальные судьбы героев, но если за всем этим читатель видит типическую действительность, на фоне которой всё случайное выглядит как случайное, а закономерное — как закономерное, он получает правильное представление о действительности, о существующих в ней отношениях.