Начало припекать – темно-коричневые мундиры дипломатов явно не подходили для тропического климата. Эрик терпел, чувствуя, как струйки пота текут за воротник, терпел и косился на старших, будто не замечавших жары. Разного роста и телосложения, в чем-то были они похожи: все, как и сам Эрик, темноволосые, темноглазые и смугловатые, а у мулата Харгрейвса кожа того же оттенка, что и мундир. Удивляться, впрочем, не стоило – Эрик знал, что сотрудники миссии подбирались не только по опыту и деловым талантам, но и с учетом внешности. Хапторы вообще людей не любили, но больше всего не жаловали светловолосых и белокожих, так что на блондинов изначально наложили табу.
Приземлился транспорт – двухкорпусный пассажирский флаер и «летающее крыло», грузовая машина внушительных габаритов. В нее стали перетаскивать багаж дипмиссии: вакуум-контейнеры с продуктами, приборами и прочим снаряжением, тщательно запакованные подарки, орбитальный челнок и две тонны платины на гравиплатформах; платина являлась основным платежным средством в звездной империи хапторов. Под конец вытащили пять биокамер с животными и осторожно погрузили их в необъятный трюм «крыла». Шошин осмотрел челнок и запечатал люки комм-браслетом; эта машина тоже входила в снаряжение экспедиции, была надежной и просторной, но не очень новой, времен сражений с дроми.
Хапторы, грузившие имущество, были обнажены по пояс, и Эрик видел полоски шерсти на их хребтах, различал, как под сероватой кожей перекатываются могучие мышцы. Любой из десятка этих созданий казался выше и мощнее Дика Харгрейвса, самого крупного среди землян, а невысокий коренастый Шошин и щуплый Петрович едва доставали им до груди. Временами хапторы посматривали на прибывших гостей и скалили зубы, но Эрик уже понимал, что это не улыбка и даже не ухмылка, а инстинктивная реакция, знак угрозы. Веселье у этих существ выражалось иначе, не мимикой, а голосом и жестами – ревели, ухали и били кулаком о кулак. За две недели полета на скотовозе «Шинге шеге» он насмотрелся таких сцен.
– Грузчики... – пробормотал Марсель, бросив взгляд на хапторов, трудившихся в поте лица. – Первый раз такое вижу! У них вообще-то роботы есть?
– Есть, но не очень много, – сообщил Хурцилава. – Они считают, что население должно кормиться всяким трудом, в том числе физическим. Но это занятие не почетное, не для благородных пха, а лишь для пасеша, то есть простолюдинов.
Из пассажирского флаера – или как там назывался этот аппарат – выбрался хаптор на диво хлипкого сложения, ростом не больше двух метров; хламида со звездным знаком клана пониже ключиц болталась на нем, словно на вешалке. Зато рога у него выглядели основательно – пара конических шишек величиной с большую грушу, украшенных серебристыми дисками и соединяющим их стержнем. Несомненно, он относился к сословию тэдов, к касте правителей, воинов и чиновников, облеченных властью. Сделав шаг к землянам, хаптор вскинул руки с растопыренными когтистыми пальцами и проскрежетал:
– Пха Сезун’пага. Мой говорильник для общаться. Толковище речений. Еще вспомогать ашинге на трудный вероятность.
Земная лингва в его устах звучала отвратительно – в отличие от сервов лоона эо, владевших языком в совершенстве.
Коснувшись шарика транслятора в ухе, Хурцилава вымолвил на сносном альфа-хапторе:
– Я Хурши, глава миссии ашинге. Особой необходимости в переводчике не имеется, пха. Есть техническое устройство. Мы можем контактировать на вашем языке.
Пришедший от Сезун’паги ментальный импульс Эрик истолковал как облегчение. Большое облегчение!
– Известий приятностный, – произнес «говорильник», затем оглядел Шошина, на поясе которого висели кортик и ручной излучатель, и ткнул когтем в кобуру. – Этот быть запретно! Этот нет в договор на вечный мир!
– Ритуальное оружие, – пояснил коммандер. – Для гордости и чести, согласно земным Устоям.
– Устои уважительно, – согласился Сезун’пага. – Может носиться, но без... – Он напрягся, вспоминая нужные слова, и вдруг каркнул: – Без губительный энергий! Их на изъятие! Быстро, срочно, сей время немедленно!