– И едва лишь они уедут, – подхватил мысль Фрэнк Свонн, – те, кто стоит за экстремистами, немедленно стабилизируют обстановку. Все успокаиваются, все налаживается. Так ведь это самая настоящая мафиозная акция!
– В арабском стиле, – добавил Эван Кендрик. – Такое не раз уже бывало.
– Вы это точно знаете?
– Более чем! Нашей компании угрожали не однажды, но у нас был Мэнни.
– Вайнграсс? Он-то что мог предпринять?
– Самые неожиданные акции. В израильской армии он генерал запаса, так что поднять в воздух авиацию и разбомбить любое скопление экстремистов не представило бы для него труда. Этих своих возможностей он и не скрывал! Думаю, для некоторых не являлась секретом и его служба в МОССАДе, а это означало, что вызвать отряд карателей для того, чтобы разобраться с теми, кто нас пока просто предупреждал, для него вообще было плевое дело. Он, скажу я вам, весьма оригинальным способом подает себя… Балагур, эксцентрик, склонный к лицедейству гений преклонных лет. Одним словом – поза и фраза. Между прочим, сам от себя он всегда в восторге, но женщины почему-то недолго удерживаются на завоеванных рубежах. А все остальные знакомцы предпочитают вообще не связываться с весьма экзальтированным евреем.
– Предлагаете подключить его?
– Будь Эммануил Вайнграсс помоложе, советовал бы! Но кое-что, мистер Свонн, мы с вами в силах предпринять и без него, руководствуясь выводами, которые Мэнни сделал года четыре тому назад. Последние восемь часов я только об этом и думаю.
– Интере-е-сно… Слушаю вас внимательно!
– Перед тем как на объекте под Эр-Риядом случилось несчастье, кто-то начал распространять слухи о том, что нам пора закругляться. Затем пошли в ход угрозы, и тогда Мэнни решил выступить в своем амплуа.
Кендрик задумался.
– Продолжайте, конгрессмен. Все, что вы говорите, представляет интерес, – сказал Свонн, педалируя голосом каждое слово.
– Вам, мистер Свонн, как арабисту, конечно, известно, что Коран запрещает спиртное.
– Между прочим, конгрессмен, древние арабы не случайно, узнав про вредные свойства спиртного, назвали его «эль-кеголь», что означает «одурманивающий».
– Ваша информация, мистер Свонн, прямо в масть! Дело в том, что Мэнни Вайнграсс, большой любитель виски и хлебосол, каких мало, всегда угощал своих друзей-арабов отборными марками этого напитка. И конечно, когда развязывались языки, слышал многое, что никак нельзя отнести к пьяной болтовне. К примеру, ему стало известно, будто создается промышленный консорциум – своего рода картель, который, прибирая к рукам десятки мелких компаний, наращивает мощь – то есть концентрирует в своих руках кадры, технологии, оборудование, разумеется, в строжайшей тайне. Если допустить, что информация, полученная Вайнграссом, достоверна, цель создания картеля тогда была ясна, еще более она ясна теперь. Не вызывают сомнений намерения его верхушки направить промышленность и экономическое развитие региона Юго-Западной Азии в нужное русло. И вот еще что! Эммануил Вайнграсс, осмыслив критически все, что услышал, пришел к выводу: штаб-квартира этой организации в Манаме, столице Бахрейна. И это неудивительно, поскольку там действуют десятки зарубежных банков. Однако его повергло в изумление другое – советы директоров картеля возглавлял некто, называвший себя Махди. Этот факт, мистер Свонн, наводит на размышления, ибо столетие назад широко известный Махди[7] просто вышвырнул англичан из Хартума.
– И в самом деле символично! – покачал головой Фрэнк Свонн.
– В том-то и дело! Вот только новоиспеченный Махди плюет на ислам, в отличие от его бесноватых экстремистов-фанатиков. Естественно, он использует их в своих целях, так как задумал прибрать к рукам все контракты и, само собой, денежки.
– Интере-е-есно! – протянул Фрэнк Свонн, поднимая трубку телефона. Нажав клавишу на пульте, он быстро проговорил: – Вчера вечером от британской службы МИ-6 в Маскате пришло сообщение, но мы не врубились, потому как в тексте не обнаружили никакой привязки. – Свонн подвинул блокнот, взял ручку. – Мне Джералда Брайса, пожалуйста! Але, Джерри? Вчера вечером, точнее, в два ночи мы получили сообщение от британцев по «Огайо-4-0». Найди его и прочитай, только медленно. – Свонн прикрыл трубку ладонью и обратился к Кендрику: – Если что-либо из рассказанного вами можно привязать к сообщению, полученному от одного из подразделений британской разведки, это станет первым серьезным достижением за время кризиса.
– Поэтому я здесь, мистер Свонн, хотя и пропах с головы до ног копченой рыбой.
– Душ бы вам не повредил, это точно… – Свонн кивнул. – Да, Джерри, слушаю. «Не ищите там, где вас ждут, ищите в другом месте»… Я это помню. Про «горести» и «нищету» не надо, что-то там о голосах… Вот! Ну-ка… Помедленнее, я записываю. «Голоса говорят о тех, кто получает выгоду от кровопролития»… Благодарствую, Джерри, именно это мне и было нужно. Все остальное, если не ошибаюсь, негатив, то есть никаких имен, никаких названий организаций, словом – полный бред! Еще не знаю… Если что-то появится, узнаешь об этом первым. А пока поработай над распечаткой перечня всех строительных компаний Бахрейна. Мне он нужен позарез. Когда? Да еще вчера… – Свонн положил трубку, посмотрел на Кендрика.
– Ну что, мистер Свонн, информация от англичан по делу? – Кендрик внимательно следил за выражением лица директора Отдела консульских операций.
– По делу, вот только хотел бы я знать, с чего начинать и чем заканчивать, – поморщился тот.
– Мистер Свонн, отправьте меня в Маскат, и как можно скорее.
– Для чего? – спросил Свонн, не сводя с Кендрика взгляда. – Что такого можете сделать вы, чего не могут наши профессионально подготовленные офицеры? Все они не только прекрасно говорят на арабском, но большинство из них – арабы от рождения.
– И все трудятся в Отделе консульских операций, – заметил Кендрик с сарказмом в голосе.
– И что?
– А то, что все они давным-давно засветились.
– Конгрессмен, постарайтесь объяснить, что вы хотите этим сказать.
– Четверть часа назад я в разговоре употребил словечко «оперативник» – оно вам не понравилось. Но если честно, есть укороченный вариант – «опер», который более соответствует действительности. К нам как-то обратились люди Саддама Хусейна с предложением продать им чертежи аэродрома. Мы тогда как раз заканчивали перепланировку взлетно-посадочных полос аэродрома, принадлежащего частной компании «Сауди-Арабиэн эрлайнс». На следующий день к нам приходят двое ваших, задают какие-то вопросы, касающиеся техники строительства, и все упирают на то, что нам, американцам, не следует снабжать иракцев чертежами, так как Хусейн якшается с русскими. Идиотизм, по-моему! Аэродром – это аэродром, то есть любой кретин способен определить, к примеру, его конфигурацию, пролетев над ним на самолете.
– И что? – Свонн подался вперед.
– На другой день заявляются люди Хусейна и прямым текстом говорят, мол, после визита к нам оперов они нас просят забыть о договоренности насчет чертежей.
– Иногда случаются накладки. – Свонн растянул губы в улыбке.
– Случаются, к величайшему сожалению, а не должны бы… – заметил Кендрик сдержанным тоном.
– Конгрессмен, по вашему мнению, кризис с заложниками в Маскате объясняется деньгами, так?
– Да. И если теперь же не пресечь происходящее, дальше будет хуже, – сказал Кендрик. – В смысле серьезнее.
– Думаете?
– Убежден! Как только правительство в Омане сделают карманным, экономический прессинг станет весьма ощутим в Эмиратах, Бахрейне, Катаре и даже в Саудовской Аравии. Когда финансы сосредоточатся в одних руках, в регионе приобретет влияние весьма взрывоопасная политическая сила, способная уничтожить всех, кто встанет у нее на пути. Такое развитие событий нежелательно, не правда ли? Во всяком случае, госсекретарь с президентом вас за это к награде не представят.
7
Махди (