Жизнь станций подчинена жёсткому контролю, иначе не выжить: производство пищи и кислорода ограничены, запасы воды тем более. Выращиваемых продуктов хватало только на строго определенное количество людей. Когда человек переставал быть полезным для общества, его устраняли со станции: просто усаживали в отсеке для выхода в космос, открывали шлюз и позволяли вакууму вытащить тело. Смерть наступала почти мгновенно.
Конечно, поначалу это вызывало возмущения и бунты, но скоро народ понял, что иначе нельзя. В последние годы численность населения контролировали ещё строже, рождаемость искусственно снижали, запрещая людям заводить детей. Причины такой политики пока не разглашались и Чен лишь догадывался, что это связанно с постепенным умиранием космических станций.
Поэтому все стремились быть полезными, если не физически, то умственно, тогда был шанс умереть естественной смертью от старости. Детям этот закон тоже рассказывали, и каждый родитель заботился о том, чтобы его чадо училось как можно лучше и с малолетства приносило пользу обществу.
Чен вздохнул и покрепче прижал к груди стопку чертежей и планшет. Из-за ограниченного времени они не могли должным образом оборудовать станции, и те рано или поздно сбоили: то прекращалась подача кислорода, то ломалась система фильтрации воды, то внезапно засыхали все растения в оранжерее из-за непредвиденного подъёма температуры. Учёные ломали голову над решением этих проблем, вкупе с демографическим кризисом и нехваткой места. Число людей медленно, но неуклонно росло, даже несмотря на ограничения. К тому же старики не молодели, а использовать достижения биомеханики для сохранения полезных умов очень дорого и не всегда оправдано. Всегда требовалась рабочая сила и молодой пытливый ум. Но именно молодёжи в итоге на станциях было меньше всего. Общество постепенно вырождалось. Единственное, что могло их всех спасти – возвращение на твёрдую планету.
Может, ещё лет 30 максимум при строгом контроле и самом благоприятном развитии ситуации, в лучшем случае 50. Чен родился на станции 26 лет назад, здесь же вырос и выучился на инженера. Теперь забота о станции стала и его головной болью. Он постоянно придумывал новые устройства под руководством профессора Мёна, ремонтировал старые и пытался найти решение проблемы перенаселения и нехватки ресурсов. Станции много раз перестраивались, переукомплеутовывались, менялись механизмы, датчики, детали, программы, но это не могло продолжаться бесконечно. Материалы изнашивались.
Станцию очередной раз тряхнуло турбулентностью. Видимо, опять врезался какой-то обломок астероида или очередная система засбоила. Ничего, инженерный отсек справится, а у него в руках сейчас куда более важный документ. Только недавно Чен закончил проект новой перестройки агроотсека с оранжереями, потому что поломки и повышение температуры в нём стали слишком частой проблемой. Если отсек сломается окончательно, их станция насовсем лишится овощей, ягод и фруктов, которые и так выращивались с огромными усилиями.
– Профессор, разрешите? – молодой инженер вежливо постучал в дверь.
– Конечно, входи, Чен, – улыбнулся профессор Мён.
Он не был обычным человеком, он - биороид. Профессору было уже две сотни лет, он обладал потрясающей памятью и знаниями, потому в его полезности никому в голову не приходило сомневаться. Когда его тело достигло предела своих возможностей, к нему применили новейшую технологию: сердце заменили бионическим, часть органов тоже была заменена, что позволяло ему не болеть. Разрушенное старостью тело сменил бионический корсет из нановолокна, в случае поломки новые кости могли сами заполнить перелом. А синтокожа была так похожа на настоящую, что даже наощупь не отличить, разве что по температуре, она на 10 градусов была ниже человеческой.
Но самое главное – его мозг, деятельность которого поддерживалась специальными витаминными инъекциями. Он теперь походил на человека примерно 35-40 лет. Технология бионики была создана за несколько лет до гибели Земли и естественно, не успела стать доступной массам. Но профессор Мён имел особую ценность, он ещё застал живую Землю, о которой теперь люди узнавали только из старых видео и фотографий. На их станции он был единственным таким.
– Профессор, вот новые чертежи. Я предлагаю изменить концепцию цилиндра и заузить его в конус с одной стороны. Центробежная сила будет создавать большую гравитацию, и уменьшит расходы энергии. Ещё нам нужно больше окон для естественного освещения для растений с защитой от излучения, как у скафандров. Можно использовать светоотражающий гель с распылением, он не даст растениям сгореть, но убережёт от убийственного ультрафиолета.