– Алексей, да у нас гостья?
Дорогу Феклуше преградил статный молодец, который, глядя на нее, улыбался очаровательной улыбкой.
– Ты кто такая будешь?
Язык прилип к небу. Едва живая от страха, она тихо промолвила:
– Феклуша я. Я к Илье пришла, проведать его хочу.
На зов первого молодца вышел второй. Он оглядел ее с ног до головы, слегка улыбнулся и приятным бархатистым голосом произнес:
– К Илье сейчас нельзя. Устал он с дороги. Спит он. Если хочешь проведать, лучше приходи завтра.
– Это, наверное, тот, противный, про которого рассказывал Мирон, – про себя подумала Феклуша, а вслух тихо ответила, – хорошо, я завтра утром загляну.
Она накинула на голову платок, повернулась и собиралась уже уйти, но, едва сделав шаг, столкнулась с Матреной, которая несла к столу горячий пыхтящий самовар.
– Погоди дочка.
Матрена поставила самовар на стол в горнице и накинулась на молодцев:
– Да что же вы ироды девушку гоните, да как вам только не стыдно. Вон как она дрожит вся, небось, замерзла пока шла. Лучше бы пригласили к столу да напоили горячим сбитнем. Вон, какая она бледная. Только благодаря ее заботам и моим стараниям в этом доме существует порядок, а вы на улицу ее. Да как вам только не совестно…
– Ну, хватит Матрена, и без твоих советов знаем, что делать, чай не деревенские мы, а из самой столицы. Ты лучше, чем пустое болтать, сходи и принеси к столу чего-нибудь, а мы пока с гостьей познакомимся.
– Так бы и давно, хоть и столичные, а все равно не воспитаны, – уходя, тихо проворчала Матрена.
Алексей подошел к Феклуше, нежно взял ее за холодную руку и стал уговаривать ту, присесть с ними к столу и попить за компанию сбитню. Желание разузнать что-нибудь новое о своем милом взяло верх над страхом, и после недолгих уговоров Феклуша все же решилась посидеть немного с "противными" столичными дружками Ильи и попить сбитню. За чашкой ароматного душистого напитка они познакомились. Алексей шутил и рассказывал забавные истории. Феклуша не заметила, как забыла о своем страхе и за несколько дней, впервые с удовольствием поела.
– Засиделась я, мне уже пора. Можно я завтра приду? – спросила она.
– Конечно. Мы тебя будем с нетерпением ждать и Илью обязательно поднимем, он много говорил о тебе, он тоже будет рад, – на прощанье произнес молчаливый Василий.
– Если бы все было так, – с грустью про себя подумала Феклуша.
Всю обратную дорогу до дома она размышляла:
– А все же не прав был отец Мирон, никакие они не противные, да и не может быть у моего Ильи противных друзей.
Остаток вечера, Феклуша провела скверно. Воображение, из смутных предчувствий, рисовало вполне определенные не радужные картины. Отказавшись от ужина, она затворилась у себя, и после молитвы легла в постель. Утро следующего дня омрачала зимняя вьюга. Резкий порывистый ветер то поднимал вверх, за ночь выпавший снег, то заново бросал его на студеную землю. Стоя у окна и тупо глядя в одну точку, Феклуша, наконец, оторвалась от созерцания унылой природы. Ее уже ни что не интересовало, даже собственный, практически не кормленный несколько дней желудок. Она ощущала себя преступницей, отверженной от всего мира, страшной грешницей, для которой ни какое наказание не будет слишком тяжелым. Она боялась встречи с Ильей, она думала, что он, когда все узнает, обязательно возненавидит ее за это.
– Нельзя больше откладывать. Я так больше не смогу с этим жить, – и твердо решив, она не пошла, а полетела к нему, несмотря на январскую вьюгу и стужу.
На этот раз решимость не оставила ее, переступив порог и отряхнув валенки от снега, она смело прошла в горницу. За столом, заваленным пучками сушеных трав, сидел Алексей и что-то писал. Подле него стоял одетый в дорожное платье Волчонок и терпеливо ждал. Взгляд Феклуши задержался на травах, которые напомнили ей избушку колдуньи. Множество всевозможных сухих пучков на столе поразило ее воображение своим изобилием.
– Может и прав, был Мирон, уж не колдун ли он? – подумала она.
Алексей, занятый своим делом, поздно заметил гостью. Он оторвался от письма и, перехватив ее взгляд, словно прочитал ее мысли.
– Я немного соображаю в травах, – с улыбкой на устах начал он, – вот и приходится иногда применять свои знания на благо людям. Ты проходи, Феклуша, Илья не спит, с утра он трижды справлялся о тебе, а я закончу письмо и присоединюсь к вам, вместе попьем сбитню с черничным вареньем.
Феклуша согласно кивнула головой и направилась в горницу к Илье. При виде его измученного лица, она не сдержалась, и слезы градом потекли из ее глаз. Пытаясь их унять, она не смогла совладать со своими чувствами и начала рыдать еще пуще, чем напугала еще совсем слабого Илью.
– Феклуша! Что с тобой? Не надо плакать! – пробовал утешить ее Илья.
Она снова попыталась совладать со своими чувствами, закивала головой, в знак согласия с ним, но не смогла удержать обильных предательских слез, которые она поспешно вытирала и платочком и рукавом своего сарафана.
– Успокойся Феклуша, пожалуйста, а то я сейчас тоже заплачу, – ласково пошутил Илья.
– Угу, – срывающимся голосом произнесла она и попыталась улыбнуться в ответ, но улыбка как-то не получилась у нее и напоминала больше горестную гримасу.
– Прости, прости меня, дуру грешную, Илья, – тихо запричитала она сквозь слезы. – Это я одна во всем виновата, это я, дура, все это наделала. Если сможешь, прости, – вновь и вновь шептала она.
– Феклуша, о чем ты? – не понимая о чем речь, задал вопрос Илья.
– Слава Богу, что ты не умер, это я чуть не погубила тебя! – сквозь плачь, причитала Феклуша.
– Что ты говоришь такое? О чем ты?
– я искренне раскаиваюсь в содеянном, и давно хотела тебе рассказать, – слезы с новой силой начали душить ее, – мне хоть и тяжело, но я все же должна…
Она вновь разрыдалась. Илья приподнялся на постели и дрожащими руками стал успокаивать девушку, гладя ее по волосам
– О чем она так сильно убивается, неужели из-за меня, – подумал он.
Ее мертвенно бледное лицо с темными кругами под глазами, ее срывающийся нервный голос, ее неадекватное поведение вконец смутили Илью. Конечно, он сразу заметил резкую перемену в ее внешности, но сопоставить так быстро, что все эти изменения связаны с его болезнью, он просто не мог.
– В конце концов, кто я ей? Мы просто едва знакомы? – подумал он, продолжая успокаивать рыдающую Феклушу.
– Это я виновата во всем, – между тем, немного успокоившись, продолжила Феклуша, – ты чуть не умер из-за того, что я подмешала тебе, накануне той роковой охоты, приворотное зелье в сбитень. Тот сбитень, которым я поила тебя из своих рук, чуть не погубил тебя. Я сильно тебя люблю. Я не знала, что делать и как заставить тебя обратить на себя внимание. Я не хотела причинить тебе вреда, я подлила тебе это проклятое зелье, чтобы ты меня полюбил, а сама по растерянности забыла принять свою толику. Прости, прости меня, – снова и снова повторяла она. – Теперь ты знаешь всю правду.
Феклуша умолкла в ожидании приговора, слезы и рыдания с новой силой нахлынули на нее. Слегка испуганный, непривычный к женским истерикам Илья, слушая ее невнятные причитания, едва расслышал, что она говорила, но так и не понял смысл сказанного.
– Самовар уже на столе, с порога произнес Алексей, – что у вас тут происходит? Илья, ты зачем обидел Феклушу? – удивленный происходящим, задал вопрос он.
Феклуша резко вскочила и бросилась к двери, на ходу едва не сбив с ног, ничего не понимающего, Алексея. Охваченная неудержимым порывом, она вылетела за дверь, словно болт из арбалета и быстро убежала вниз.
– Что здесь произошло? – удивленно задал вопрос Алексей.
Для Ильи, не до конца понимающего, что с ней стряслось, ее поведение тоже осталось загадкой. Он молча пожал плечами.
– Похоже, она обиделась на тебя?
– Да вроде нет, – начал оправдываться Илья, – она как зашла, так прямо с порога в слезы.
– А о чем речь шла? – не унимался Алексей.
– Корила она себя, вроде как моя болезнь из-за нее приключилась. Что-то говорила про любовь, но я так толком и не понял что к чему.
– Все ясно, – прервал друга Алексей, – любит она тебя, а ты этого не замечаешь. Может оно и правильно, – после некоторых раздумий продолжил он, – нечего ей голову морочить, всеравно как окончим свою миссию, вернемся назад в академию. Ладно, вернется она, не переживай, никуда она не денется. Волчонка я в Москву отправил с письмом для воеводы Кремля, в котором написал, что как только ты встанешь на ноги, так сразу же приедешь к месту службы. Ты вроде не слушаешь меня? Илья, очнись?