— Доброго дня, Мак-Адам.
Выйдя на улицу, где становилось все жарче, Стивен нагнал двух искалеченных подростков, одного — с ногой, ампутированной до колена, другого — с пустым рукавом, приколотым к груди булавкой — гардемаринов с «Нереиды».
— Мистер Ломакс, — крикнул он, — немедленно сядьте! Это просто сумасшествие, у вас же швы разойдутся! Сядьте сейчас же на этот камень, поднимите культю!
Бледный Ломакс, похожий на призрака, опираясь на костыль и на шею товарища, допрыгал до бордюрного камня напротив какого-то богатого дома, и уселся на него.
— Ну всего-то какая-то сотня ярдов осталась, сэр. Все наши с «Нереиды» уже там. От того угла можно видеть корабль — и мы взойдем на борт, как только поднимут флаг.
— Чушь, — заявил Стивен. Но, немного поразмыслив, он постучался в дом, чуть позже он вышел оттуда со стулом, подушкой и двумя здоровыми обеспокоенными неграми. Ломакса аккуратно устроили на стуле и негры отнесли его к повороту дороги, откуда небольшая группа ходячих выздоравливающих смотрела на свой фрегат, стоящий среди плотной группы «компанейцев», купеческих судов и военных кораблей в бухте Порт-Луи. Энтузиазм этой группы постепенно охватил и его самого.
— Мистер Йо, — обратился он к лейтенанту с огромной повязкой, скрывающей большую часть лица, — вы бы могли оказать мне немалую услугу, будьте любезны. Мне пришлось оставить у вас на борту довольно ценную подушечку, и я был бы весьма признателен, если бы, взойдя на борт, вы организовали тщательнейший ее поиск. Я уже говорил об этом адмиралу и коммодору, но…
Его слова утонули в радостном крике откуда-то справа. Крик распространялся, становился громче: французский флаг над крепостью дрогнул и пошел вниз. Когда же на смену ему взвился «Юнион Джек», казалось, что громкость победного клича удвоилась. Команда «Нереиды» тоже закричала, тонкими слабыми голосами, совершенно потонувшими в залпах артиллерии и, затем, в басовитых раскатах громового флотского салюта.
— Я не забуду, сэр, — отозвался наконец Йо, пожимая Стивену руку. — Эй, там, передайте: спасти подушку доктора.
Стивен побрел дальше, теперь уже спокойно, через город, которому опущенные жалюзи придавали вымерший вид. Несколько белых прохожих, встреченных на улице, выглядели такими подавленными, словно нагрянула чума, лишь черные, чья судьба навряд ли могла измениться к худшему, выказывали бодрость и веселье. Стивен зашел по делам в несколько мест, а затем встретился в назначенной точке с Джеком.
— Я так понимаю, капитуляция подписана? — спросил он.
— Да. На редкость щедрые условия, кстати. Они покинут крепость с развернутыми знаменами и горящими фитилями, под барабаны — и они не считаются пленниками. Но ты скажи, как там Клонферт? У меня в кармане письмо от его жены.
— Я его сегодня не видел, он спал. Мак-Адам считает, что почти в норме. Думаю, он выкарабкается, если не случится осложнений, но, конечно, он жутко обезображен. Это, конечно, будет влиять на состояние его разума, а в подобных случаях разум пациента имеет огромнейшее значение. Я предлагаю тебе подождать под деревьями у ворот, пока мы с Мак-Адамом не закончим перевязку. Он может быть не в состоянии принять тебя.
Они продолжили взбираться на холм, обсуждая церемонию капитуляции.
— Фаркьюхар был просто ошарашен, что тебя не пригласили, — рассказывал Джек. — Он так отделал адмирала, мы не знали, куда глаза девать. Сказал, что твоя работа спасла неисчислимое количество жизней, и что пренебрежение необходимо искупить — ты должен получить почетное место на официальном обеде. Адмирал сделал обеспокоенную физиономию, закивал, как китайский болванчик, и заверил, что сделает все, что в его силах, в частности, обещал всячески превознести тебя в официальном донесении и тут же сорвался с места, как мальчишка — писать. Ибо депеша должна быть закончена до заката. Бесценный будет документ, ха-ха. Такой же, как и прочие донесения, но ведь займет целую полосу в «Газетт».
— А кто его доставит?
— Да не иначе, его племянник, или кто еще из любимчиков. Хорошенькая конфетка кому-то: доставить результат всех усилий последних пяти лет. Представление при дворе, благодарность от Его Величества, обед в Галдхолле, свобода того и этого, производство по службе или, по крайней мере, чертовски хорошее назначение. Надо будет отдать счастливчику мои письма к Софи, он ведь помчится впереди ветра, не жалея снастей, прямо в Англию. С такими-то вестями, собака везучая.