«Я ведь так люблю звёзды. Это определённо бы вызвало восторг» — пронеслось в моих мыслях.
Я набрала ладони тёплой воды, а потом вылила, замечая, что руки от неё не намокают. Мне даже показалось, будто она светится. А может, это вообще не вода?
Стоит пройтись, осмотреться, вдруг это тоже их пространство, только более красивое?
Встав и обернувшись назад, чтобы убедиться в безопасности, я поняла, что на ближайшие полчаса блуждание по помещению в поисках выхода откладывается. У меня появилась задача поважнее и в какой-то степени поинтересней — разобраться, что происходит с моим головным мозгом, раз передо мной в облачке дыма парил Рикудо-сеннин в позе медитации.
«Определённо, я сошла с ума».
Бледнокожий человек с глубокими старческими морщинами, длинной бородой до пояса, седыми волосами, шарами поиска истины за спиной и фиолетовым риннеганом в глазах. Он был одет в белое кимоно с чёрными томое на груди, а в руках держал чёрный длинный посох.
Я, конечно, ударилась головой, но не думала, что настолько сильно. Это же Ооцуцуки Хагоромо — практически Бог мира Шиноби, основатель Ниншуу и просто замечательный выдуманный персонаж из мира Наруто. Я закрыла глаза, потом несколько раз поморгала и снова зажмурилась, но он никак не исчезал.
— Сильно же меня головой приложили, — протянула я, поняв, что он всё ещё на месте.
— Хм, — чуть усмехнулся он. — Вижу, что ты способна соотнести внешний мой облик с призраком основоположника конкретного мифологического концепта.
— Мудрец Шести Путей…
— Налагают на нас клеймо плода фантазии в вашем мире. Однако… не единой жилой привычной тебе обители питается тело Вселенной. Есть другой мир — тот, где жизнь идет рука об руку с чакрой. Именно там я возлагаю фундамент для процветания и порядка.
«Он что, имеет ввиду, что мир Наруто существует? Ничего не понимаю…»
— Где мы находимся? — спокойно уточнила я, с трудом поняв его речь. Мне начало казаться, что у меня галлюцинации, так как по-другому объяснить наш диалог я не могу.
— В прибежище душ. Его также зовут Чистым миром. В практическом плане для тебя лично имеет это особенное значение…
— Я умерла, — договорила я за него, с трудом уловив смысл, и он кивнул. — Но что я делаю тут? Я же была там… — запнулась я, вспоминая тёмные коридоры, гору скелетов и пугающий шёпот нечисти.
— Ты была спасена от них, — начал он, и до меня дошло, что он знает про то подземелье. — Они нарекают себя Пожирателями.
— Пожиратели?
— Суть демоны, что населяют бесконечность клубка путей безжизненной тьмы организма Вселенной…
— Ох, — я устало вздохнула. — Я знаю, что вы жили много веков назад. Но можно… э-э-э… короче и слегка по-проще? Я вас едва понимаю.
Мудрец закашлялся.
— Я отголосок прошлого, в мою эпоху прививались манеры и понятия о правилах ведения бесед — это впиталось в суть моей личности. Но постараюсь донести до тебя информацию с учетом тех времён, в которых развивалось твое сознание… — он как-то рассеянно вздохнул и вновь сосредоточился. — Меж мирами живут демоны и перехватывают умершие души. Однако ты не тревожься. Тебе не суждено вновь к ним попасть.
— Эм-м…
— У тебя отсутствуют эмоции, но ты всё равно не веришь.
— Я не верю, потому что это выходит за грань понимания. Пожиратели, разные вселенные, Чистый мир, чакра… Я думала, что умру, и на этом всё закончится, ни на что больше я не рассчитывала, — без напряжения пояснила я. — Кстати, почему вы решили, что у меня нет эмоций?
Он немного приподнял руку и указал мне на грудь. Я опустила голову, машинально притрагиваясь к ране, и поняла, что мне тогда не показалось, они… Пожиратели… проткнули мне сердце.
— Они не просто проткнули твою душу, они забрали то, что отвечает за эмоции и чувства.
— Моё сердце? — договорила я и хмыкнула. — Вот почему я больше не ощущаю настроения. Увидела бы я вас с эмоциями, то глаза бы на лоб полезли. Только что мне теперь с этим делать? — смотрела я на рану.
— Со временем всё проходит, и это тоже пройдёт, — медленно проговорил мудрец.
— Кстати, почему мы друг друга понимаем, разве вы не на японском общаться должны?
— Первично не слово. Первична идея, и потому в Чистом мире нет понятия языка. Мы общаемся одними лишь мыслями, не искажая их примитивными наречиями, кое-как сотворенными людьми в попытках хоть сколько-нибудь понять друг друга.