Брат Нубанк обращался к этому человеку «эй ты, тварь».
– Меня называют Туптуп из-за того, как я хожу. Мой дед служил младшим лекарем при дворе царицы Лостры во времена исхода из Египта в Эфиопию. Он часто рассказывал о тебе. Может, ты помнишь его, маг. Его звали Ситон.
– Ситон? – Таита ненадолго задумался. – Да. Он был надежный малый и очень искусно удалял ложками наконечники стрел. Спас жизнь многим воинам. – Туптуп широко улыбнулся, продемонстрировав заячью губу. – Что стало с твоим дедом?
– Мирно умер от старости, но перед смертью рассказал много захватывающих историй о ваших приключениях в загадочных южных землях. Он описывал тамошних жителей и диких зверей. Говорил о лесах и горах, о болотах, которые тянутся бесконечно, до самого края земли.
– Да, то были волнующие времена, Туптуп. – Таита ободряюще кивнул. – Продолжай.
– Он рассказал, что, пока основная армия двинулась по левому притоку Нила в горы Эфиопии, царица Лостра отправила легион по правому притоку, велев дойти до его конца. Легион под командованием полководца Аквера углубился в большое болото, и с тех пор его никто не видел. Из всего легиона вернулся только один человек. Это верно, маг?
– Да, Туптуп. Я помню, как царица Лостра отправляла этот легион. – Таита сам рекомендовал Аквера в начальники этой обреченной экспедиции. Этот человек причинял неприятности и сеял недовольство среди людей. Но об этом Таита сейчас не стал упоминать. – Действительно, вернулся всего один человек. Но он был так измучен болезнью и пережитым, что сразу после возвращения впал в буйство.
– Да! Да! – Туптуп так разволновался, что схватил Таиту за рукав. – Мой дед лечил этого несчастного. Он рассказывал, что воин бредил землей с горами и огромными озерами, кое-где столь широкими, что не видно противоположного берега.
Таита сразу заинтересовался.
– Озера! Я раньше о них не слышал. Сам я не видел этого уцелевшего. Я был за двести миль от Квебуи в Эфиопских горах, когда он добрался до лагеря и умер. Я получил отчет. В нем говорилось, что пациент был не в себе и не мог ничего рассказать. – Он взглянул на Туптупа и открыл Внутреннее Око. По ауре этого человека Таита определил, что тот говорит искренне и правдиво, передает то, что слышал. – У тебя есть для меня еще кое-что, Туптуп? Думаю, да.
– Да, маг. Там был вулкан! – выпалил Туптуп. – Поэтому я и пришел. Умирающий воин говорил об огненной горе, какой раньше никто никогда не видел. Пройдя болота, они увидели его издалека. По словам воина, дым из жерла вулкана облаком стоял в небе и не рассеивался. Некоторые легионеры сочли это за запрет мрачных африканских богов следовать дальше, но господин Аквер объявил: это-де приветственный маяк и он намерен достичь его. И приказал продолжить марш. Но тут в виду вулкана на воина напала лихорадка. Сочтя его мертвым, его товарищи продолжили движение на юг без него. А он сумел добраться до деревни рослых голых черных людей, живших на берегу озера. Они приняли его. Один из их шаманов дал ему лекарство и лечил, пока воин не оправился настолько, что мог продолжать путешествие. – Взбудораженный Туптуп схватил Таиту за руку: – Я хотел рассказать об этом раньше, но брат Нубанк не разрешил. Он запретил приставать к тебе со слухами семидесятилетней давности. Ты ведь не скажешь брату Нубанку, что я ослушался? Он святой и хороший человек, но бывает очень строг.
– Ты поступил хорошо, – успокоил Таита и осторожно разжал стискивавшие его руку пальцы. И вдруг поднял руку Туптупа, чтобы рассмотреть внимательнее. – У тебя шесть пальцев! – воскликнул он.
Туптуп пришел в нескрываемый ужас: он попробовал спрятать свое уродство, сжимая руку в кулак.
– Боги неправильно построили все мое тело. Голова и глаза, спина, руки и ноги – во мне все изуродовано.
Глаза его наполнились слезами.
– Но у тебя доброе сердце, – утешал Таита. Он осторожно разжал кулак и расправил пальцы. Из ладони Туптупа рядом с нормальным мизинцем рос рудиментарный маленький шестой палец.
– Шесть пальцев укажут путь, – прошептал Таита.
– Я не собирался показывать на тебя, маг. Я никогда сознательно не оскорбил бы тебя так, – скулил Туптуп.
– Нет, Туптуп, ты оказал мне большую услугу. Будь уверен в моей благодарности и дружбе.
– Ты не расскажешь брату Нубанку?
– Нет. Клянусь.
– Да благословит тебя Хатор, маг. А теперь мне пора, не то брат Нубанк меня хватится. – Туптуп косолапо, боком ускользнул. Таита дал ему несколько мгновений и сам направился в библиотеку. Здесь уже были Деметер и Мерен, а Нубанк распекал Туптупа:
– Где ты был?
– В уборной, брат. Прости. У меня расстроился желудок.
– И ты и меня расстроил, гнусный засранец! Лучше бы ты утопился в поганом ведре. – Он ткнул пальцем в родимое пятно Туптупа. – Принеси свиток, в котором описаны острова восточного океана.
Таита сел рядом с Деметером и сказал ему на тенмассе:
– Посмотри на правую руку этого парня.
– Шесть пальцев! – воскликнул Деметер. – Шесть пальцев укажут путь! Он ведь что-то сказал тебе?
– Нам нужно идти по правому притоку Нила до истока, к вулкану на берегу большого озера. В глубине души я уверен, что именно там логово Эос.
На следующее утро они покинули храм Хатор задолго до восхода. Нубанк очень неохотно попрощался с ними: ему оставалось описать пятьдесят вулканов. Еще затемно они добрались до переправы через Нил напротив Фив. Хабари и Мерен первыми спускались к реке, Таита и Деметер ехали следом, и между двумя группами образовался промежуток. Первые всадники миновали один из зловонных красных бассейнов и были на полпути к дальнему берегу, когда верблюд Деметера ступил в грязь. В этот миг Таита почувствовал, что на них сосредоточено чье-то злобное внимание. Его обдало холодом, кровь быстрее застучала, дыхание стало неровным. Он быстро повернулся и посмотрел поверх крупа кобылы.
На покинутом ими берегу маячила одинокая фигура. Хотя черная одежда этого человека сливалась с темнотой, Таита сразу его узнал. Он открыл Внутреннее Око, и человека, словно языки пламени, окутала аура Соэ. Гневно-красная, пронизанная оттенками пурпура и зелени. Таита никогда не видел такой угрожающей ауры.
– Осторожней! – крикнул он лежавшему в паланкине Деметеру, но опоздал: Соэ поднял руку и указал на озеро, которое вброд переходил верблюд. Словно повинуясь приказу, из воды выпрыгнула чудовищная жаба. Щелкнув челюстями, она вырвала кусок плоти из ноги верблюда над коленом. Верблюд закричал от неожиданности и боли и, вырвав у погонщика поводья, сорвался на бег, но направился не к берегу. Он повернул и помчался по речному руслу; паланкин Деметера подпрыгивал и раскачивался.