— Я найму вам компаньонку, — Миар вышел из аудитории и хлопнул дверью с такой силой, что стены задрожали.
А у меня отчего-то задрожали губы.
Свою дурацкую угрозу, к которой я поначалу отнеслась несерьезно, Миар, разумеется, выполнил. Глупо было ожидать чего-то другого от человека, который поселил молодую девушку в мужском общежитии! А потом целовался с ней, а потом просто сделал вид, что это всё ничего не значило…
«Забудьте»! Снова это проклятое «забудьте».
Теперь же Миар уехал, не знаю, на чём и как, а я стояла у ворот ЗАЗЯЗ перед небольшим дорожным экипажем и уныло разглядывала только что выбравшуюся из него немолодую худощавую седовласую особу в тоненьких золочёных очках с невзрачным тёмно-серым зонтиком-тростью, свисавшим с локтя. На фоне снега, щедро припорошившего землю и все прочие поверхности, зонтик смотрелся довольно эксцентрично. А особа разглядывала меня, нервно перебирая тонкими паучьими пальцами, которых, казалось, было в два раза больше, чем нужно.
— Лада Эрой, — верлада слегка наморщила нос, и очки подпрыгнули на носу, как заправский лыжник на трамплине. — Очень рада знакомству.
«А я не очень», — чуть было не ляпнула я, но вовремя прикусила язык.
— Верлада Марая Мистрис к вашим услугам. Для меня большая честь сопровождать в поездке отпрыска столь уважаемого учебного заведения. Обещаю вам выполнять свои обязанности с честью и достоинством!
— Простите, — вежливо (надеюсь, что вежливо) перебила я почтенную особу. — Что конкретно входит в ваши обязанности?
— Я буду неотступно сопровождать и оберегать юную ладу в столице, царстве пороков и соблазнов! — пафосно и даже немного томно объявила дама. — Их, этих соблазнов, в столице так много, так много… Непристойные места для сборищ развращенной элиты или необразованного сброда, источающие миазмы похоти и дурмана, горячительные напитки, курительные смеси… огромный выбор, просто огромный! А главное — мужчины. Каждый половозрелый мужчина в столице так и норовит совратить с пути истинного любую привлекательную особу женского пола, увлечь её в пучину разврата и провести сквозь все круги греховного наслаждения…
Она ностальгически вздохнула.
«Звучит как рекламный проспект», — невольно подумала я, а вслух уточнила:
— Любую особу женского пола? То есть вы хотите сказать, и мне за вами нужно присматривать?
Верлада Мистрис споткнулась на середине слова и замолчала. Её бледное морщинистое лицо пошло взволнованными красными пятнами.
— Ну, я-то уже не то что бы… Речь не обо мне, милочка! Заодно я сообщу вам необходимый энциклопедический минимум исторических и культурных знаний о…
У меня закружилась голова. Мрак! Нет, этот, как его… Дайхр!
Не хочу я никакого минимума! В связи со стеснённостью в средствах, у меня никогда не было гувернантки. А вот у сестры — была. Чем-то неуловимо похожая на верладу Мистрес, та женщина тенью следовала за Элейн, но была ли в том какая-то польза с учётом того, какой потом сестрица выросла — большой вопрос.
— Вот и наш экипаж, — продолжала гундосить, то и дела морщась, будто от нервного тика, верлада Мистрес. — Нет-нет, не трогайте ваш саквояж, это обязанность сопровождающего экипаж лакея!
— У нас тут лакеев не предусмотрено, — не без злорадства посетовала я. — Не тот бюджет.
— Возмутительно, но предсказуемо…
Верлада завертела головой в поисках кого-нибудь, и взгляд её упал на глазеющего из своего закутка на бесплатное предоставление Тарина.
— Вот, кстати, очень подходящая ситуация для небольшого урока хороших манер! — оживилась моя компаньонка. — Молодой человек! — поманила Тарина верлада своим паучьим пальцем. — Подойдите-ка сюда!
Тарин слегка подался назад.
— Я?!
— Вы, вы! Что-то я не наблюдаю других мужчин поблизости, этих самоуверенных настырных представителей сильного пола, готовых по первому щелчку броситься к слабым беспомощным девицам, обременённым неподъёмным багажом…
Тарин икнул, покраснел — и бросился поднимать мой «неподъемный» багаж, на самом деле довольно компактный, потому что кроме одежды и кое-каких косметических средств там ничего не было. Привратник наклонился, потянулся к ручке саквояжика… и в этот момент верлада Мистрес со всей силы треснула его по затылку зонтиком. Бедолага взвыл и отскочил, ошеломленно потирая ушибленный затылок.
— Вы что творите?! — возмутилась я. — Он же просто помочь хотел!
Верлада опустила зонтик и невозмутимо поправила очки. Весь её вид излучал самодовольство.
— Да будет вам известно, мой ангел, что эти, с вашего позволения, мужчины зачастую прикрывают постыдную похоть стремлением развлечь нас, невинных беспомощных женщин… или помочь. Вы думаете, сейчас этот юноша тянулся к ручке саквояжа?! О, нет! Это не так! А даже если и так… в своих похотливых мыслях это грязное животное задирало вам юбку, лезло своими ненасытными пальцами к вам под подол, жадно сминая нежную кожу бедёр, и…
— Я… э-э-э… простите, я вынужден вернуться на пост! — промямлил Тарин, отползая к своим воротам. — Но, лада, поверьте, я и не думал..!
— Все они так говорят, — скорбно потупилась верлада Мистрес. Без особых усилий подхватила мой чемодан и скомандовала с интонациями пропитого армейского сержанта, на корню задушив любые попытки ей возразить. — Мар-р-рш в экипаж!
Я упрямо сделала шаг в сторону, и компаньонка резко ухватила меня за локоть загнутой ручкой зонтика.
— Сказано же, ступайте в экипаж, лада! Подождёте меня, пока я посещу дамскую комнату перед долгой поездкой.
— А что же мне делать, если мужчины, эти грязные и похотливые животные попытаются атаковать бастион моего благоразумия, пока я буду пребывать в одиночестве? — осведомилась я.
— Кричите, лада! И… вот, — компаньонка не без сожалений протянула мне зонтик, словно кусок мяса от себя оторвала. — Я скоро вернусь!
От нечего делать я побилась головой об ручку саквояжа. Мраков Миар, где он её нашел?! Не иначе как устраивал смотр!
В окошко робко постучали. Всё ещё красный, как варёный рак, Тарин протянул мне маленькую, но увесистую дорожную сумку, которую я, ожидая экипажа, непредусмотрительно повесила на крючок на ограде. Мрак и бездна! Сейчас из-за этой компаньонки осталась бы без самых необходимых мелочей… В том числе маленькой вкусной посылки, собранной сердобольной Дорис мне в дорогу.
Я попыталась извиниться перед Тарином, но парень опять сбежал, не дослушав, и его трудно было в чем-то упрекнуть. С тяжким вздохом я открыла сумку, достала холщовый мешок и… И воровато оглянулась по сторонам: не зря она показалась мне неоправданно тяжелой.
В сумочке под мешком лежала пузатая стеклянная бутылочка, которой определённо не было тогда, когда я собирала сумку.
Очень осторожно я коснулась темного стекла, ожидая чего угодно — например, того, что она засияет и вспыхнет, как ампула из школьной лаборатории. Но нет, бутылка вела себя вполне мирно и безучастно. И всё равно её наличие в моей сумке очень и очень мне не нравилось.
Не пытаясь вытащить бутылку, я просунула ладонь под неё и почти не удивилась, нащупав сложенный в несколько раз бумажный листок — ещё один явно лишний там элемент. Вытащила лист, развернула и прочла:
«Чтобы избавиться от назойливого сопровождения, достаточно добавить треть бутылки в любой темный напиток»