— Что? Очень смешно.
— А я и не шучу, — с ироничной улыбкой на губах ответила я. Как бы мне хотелось, чтобы все это было шуткой.
Николс недоверчиво взглянул на меня, но потом, покрутив головой по сторонам, махнул рукой, заходя за свой прилавок.
— Иди за мной.
— Что, прям туда? — я удивленно указала пальцем на занавес, скрывающий от посторонних глаз хранилище оружия, и по сей день являющееся мистическим местом.
— А что тебя тревожит?
— Говорят, что любой, кто зайдет туда, кроме самого Николса, больше не выйдет…
— Это про воров говорят и любопытных варвар, — с усмешкой на губах сказал темнокожий мужчина, — их я и вправду стираю с лица земли, но ты же у меня ничего воровать не будешь?
Я испуганно помотала головой, как маленький ребенок, не желающий идти ночью в школу.
— Вот и славно, тогда пошли.
Правой рукой Николс спокойно приподнял занавес, проходя во внутрь своего хранилища, а я, недоверчиво проследовав за ним, неуверенно закрыла глаза. Мы попали в темный коридор без дверей и окон, ведущий только вперед, в рай настоящего оружейника.
Хранилище представляло собой большой зал, заставленный стеллажами до самого потолка в форме круга. Яркий свет, ослепивший меня, помешал увидеть всю картину в целом, но привыкнув к нему, я растерянно убрала руки с лица, осматриваясь по сторонам.
— Ха, вот видишь? Ты еще жива и невредима.
— Но на волю я пока не вышла.
— Говоришь так, будто я тебя в тюрягу приволок.
— Лучше тюряга, чем эшафот, — тяжело вздохнув, я уныло опустила голову, повторяя про себя фразу: «за что, за что, за что?».
— Видишь кресло? Иди, сядь в него. Я принесу нам чай и ты мне подробно все расскажешь, не умалчивая ни единой детали.
— Ага, — я устало подошла к креслу и, плюхнувшись в него, лениво откинула голову назад. Я не боялась рассказать все Николсу. В конце концов, он единственный, кто с самого раннего моего детства поддерживал меня во всем. Он для меня не просто как родственник или дядя. Он мой наставник и учитель, а это еще важнее. Жизни в клане охотников обозначает повиновение. Все мужчины отправляются на убийство демонов, а все женщины всегда остаются дома, стряпают пирожки и рожают детей. По сути мы верные домохозяйки и больше ничего, но я так никогда не считала. Когда из меня пытались вырастить даму, я то и делала, что сбегала из дома в лес и, найдя там палку, представляла, что это острое лезвие, тренируясь с ним. Николс знал о моих побегах и как-то раз предложил мне общую тренировку. С тех пор он остается моим наставником и по сей день.
— Твоего любимого зеленого нет, придется довольствоваться черным пакетиковым.
— У меня дома такой же. Кое-как на него денег хватает.
Мужчина аккуратно поставил поднос на чайный столик перед нами и, сев напротив, тяжело вздохнул.
— Все так плохо? Куда же ты деньги с прошлой миссии дела?
— На еду.
— От нервов есть стала больше? Растолстеешь же.
— Нет, есть я стала даже меньше. Просто за меня начал питаться один маньяк-убийца.
Густые черные брови удивленно поднялись и без слов, заставляя меня продолжить свой рассказ.
— Как я уже тебе рассказывала, на той миссии я встретилась с Велиаром. Он предложил мне заключить контракт, но я отказалась.
— А про последнее ты не говорила.
— Не перебивай, — недовольно сказала я. Уж слишком много сил мне пришлось потратить для того, чтобы собраться с мыслями. — После этого случая Велиар появился на похоронах, где я должна была умереть, и спас мне жизнь, взамен отдав смерти жизнь невинного человека. Далее, думаю, ты и сам знаешь, что меня задержали по подозрению в измене и на суде дали мне миссию убить демона по имени Велиар, — Николс холодно кивнул, внимательно продолжая слушать мой рассказ, — после этого Велиар начал наведываться ко мне домой почти каждый день. Есть, пить, спать в моем доме. Причем ест он в количествах сумоиста, а денег за это не платит, — Николс задумчиво открыл рот, собираясь мне что-то сказать, но я тут же продолжила: — И недавно случилось еще большее потрясение. Скажи, уже объявили пропажу советника и его подчиненных?
— Только не говори, что ты к этому причастна.
— Ну, тогда я вкратце расскажу, как это было. Он назначил мне встречу в заброшке, устроил засаду на крыше дома и выстрелил мне в сердце. В этот же момент я выстрелила в него и мы умерли. После чего я проснулась в тот момент, когда только подошла к зданию. Время для меня возобновилось, а вот для него нет.
— И ты уверена, что это он?
— Наверняка. Он сказал, что не причастен к гибели советника и его убила я, но вот его людей убил он.
— Но он не уточнил, что время для тебя перемотал он?
— А в чем подвох?
— В том, что каким бы сильным не был этот демон, для него способность отматывать время невозможна. Скорее всего, это был не он.
— Меня спас кто-то другой?
— И этот кто-то явно не человек.
— Но тогда Велиар знает, кто это…
— И с точностью ста процентов не скажет тебе, кто это. Если твой спаситель пожелал остаться скрытым, то Велиар его точно не выдаст. А если еще учесть то, как его заинтересовала твоя душа, то точно могу сказать, что он этому спасителю благодарен и тебя теперь из виду точно не выпустит.
Криво улыбнувшись, я с грустью прошептала:
— Даже не знаю, плакать мне или смеяться.
— Ну, так ты сможешь узнать его привычки для того, чтобы приготовить план мести.
— У него множество привычек, но он неуязвим, — с жалостью простонала я. — Я испекла ему торт и подмешала туда яд под названием Рицин. И что ты думаешь? Этот яд вызывает галлюцинации и остановку сердца, а он всего лишь похихикал пару часов и спать лег!
— А ты посерьезней что-нибудь не пробовала?
— Я мышьяк ему в еду, воду, даже в истинном виде подала и сказала, что это для желудка полезно.
— И?
— Он сказал, что Рицин ему понравился больше, ибо тогда ему становится смешно. Хотя про названия ядов я ему ничего не говорила.
— Мда… — недовольно пробубнил мужчина, потирая подбородок, — а как же оружие, которое я тебе дал?
— А, он его уже нашел и спросил, не подарю ли я его ему на рождество. Сказал, что такая тонкая работа не должна пылиться в шкафу.
— Это он верно подметил. Все это я сам своими руками сделал.
— Николс, ты вообще мне помогать собираешься или хочешь с ним за кружечкой чая с мышьяком поговорить?
— Тут нужно подумать, план составить.
— Я и составляю, — отпив чая из потресканной кружки, я с тяжелым вдохом подняла взгляд обратно на мужчину. — Для его убийства мне понадобится много сил, времени и нервов. У меня уже есть кое-какой план, но к нему нужна подготовка и знание его слабых сторон.
— Меня еще кое-что напрягает, — неуверенно прервал Николс, — твое вступление в ряды охотников.
— Почему?
— Признаюсь, ты не единственная девушка-охотник, но само время вступления неблагоприятное. Понимаешь, после убийства малого совета Велиар убил всех, даже родственников советников. Всех, кроме тебя. Именно из-за этого главный совет решил принять тебя в ряды охотников. Они предполагали, что Велиар выйдет с тобой на контакт, и приставили к тебе слежку. Так же они узнали и о измене, но недавно до меня дошли слухи, что те, кому было поручено это задание, были найдены мертвыми, и подозрения падают на тебя с Велиаром. Совет пока что не собирается ничего предпринимать, но если ты не убьешь этого демона в ближайшее время, у них зародится сомнение в тебе.
— Если не уже…
— А там сама знаешь. За предательство либо палач, либо эшафот.
— Но если еще и Велиар будет на свободе, то к казни добавятся пытки. Красотища! Лучше бы он меня сам и сразу убил.
— Он специально заводит тебя в яму безысходности, чтобы ты выбрала либо контракт, либо смерть.
— Я выберу смерть.
— А я бы хотел, чтобы в таком случае ты выбрала контракт.
— Ты хоть понимаешь, что говоришь? Он убил всю мою семью, а теперь еще и мне жизнь портит. Я лучше умру, чем пойду у него на поводу.