— Я думаю, что хозяин тот, у кого больше денег. Казарян, между прочим, гребет такие бабки, которые нам и не снились.
— Что ты предлагаешь?
— Поскольку он не хочет делиться с нами, его надо убрать, а в кресло директора «Центра» посадить своего человека.
— Кого, например?
— Например, главного инженера Антипова. Он ненавидит Казаряна и согласен сотрудничать с нами.
Волков наклонился вперед и уставился на Мартынова.
— Это неплохое предложение, Олег. Я обдумаю его на досуге.
Мартынов почувствовал облегчение оттого, что шеф одобрил его идею. Волков вынул сигарету изо рта и уставился, нахмурясь, на ее тлеющий кончик. Потом перевел взгляд на Мартынова. Олег ему нравился: не дурак и парень смелый. Как заместитель он был бы незаменим. С ним можно советоваться по важным вопросам.
— Ты прав, Олег. Торговля изотопами гораздо выгоднее продажи наркотиков. У меня есть свои люди на складе готовой продукции «Центра». Они могут взять «красную ртуть» на складе и заменить ее похожим порошком такого же цвета. Вопрос в том, как переправить ее через проходную.
Наступила пауза. Лица двоих мужчин застыли. Мартынов колебался, потом, чувствуя что Волков пристально смотрит на него, хрипло сказал:
— Я думаю, что переправить ртуть через проходную мы сможем. У меня есть две знакомые стюардессы. Сейчас они без работы. Но у них есть опыт. Они проносили через таможенный контроль наркотики, валюту, золото. Пронесут и «красную ртуть». Попрошу Антипова, он оформит их на работу.
— Кто такие? Я их знаю?
— Нина Климкина и Катя Егорова.
— Не слышал, — сказал Волков, разливая водку по рюмкам. — А как они проносят товар?
— А ты не догадываешься?
— Догадываюсь…
Казаряну доложили, что на предприятии участились случаи мелкого воровства «красной ртути». В качестве ответной меры директор сменил охрану в проходной «Центра». Охранников снабдили более чувствительными детекторами ядерных излучений. За поимку расхитителей было обещано хорошее вознаграждение.
Особую бдительность проявил охранник Сергей Давтян. Заметив подходящих к турникету двух молодых работниц — Нину Климкину и Катю Егорову, он почувствовал, что они нервничают. Охранник достал детектор, провел вблизи работниц. Прибор показал наличие радиации.
— Где спрятали?
Молчат.
— Что несете?
— Да что привязался? Ничего нет, — ответила Нина.
Давтян доложил начальнику караула Армену Григорянцу. Он знал, что Армен находится в близких отношениях с Климкиной и хотел, чтобы начальник сам обыскал задержанных. Григорянц произвел поверхностный осмотр молодых женщин и, не найдя ничего, приказал охраннику пропустить их. Пошли мимо Давтяна, тот взял детектор и, не задумываясь, поднес его к той части тела, которая располагается ниже пупка. К передку. Проверил обеих — уровень радиации высокий.
Григорянц, увидев это, разозлился. Если он пропустит женщин через проходную, это сразу же станет известно Казаряну. Директор решит, что он с ними заодно, и расправится с ним. Придется их задержать.
— Так ты ничего не несешь? — спросил Григорянц у Нины.
— Нет!
— Я думаю, — сказал Григорянц, — мне все-таки стоит самому в этом убедиться. Подойди-ка сюда.
— Ты что, не веришь мне? — спросила Нина, слегка стуча зубами от страха. — Что ты собираешься делать?
— Проверю, на что реагирует детектор. Иди-ка в смотровую комнату.
Пытаясь сдержать сердцебиение и дрожь в ногах, Нина с усилием овладела собой и выдавила улыбку на бледных губах.
— Ну, а если ты ничего не обнаружишь? — сказала она резко.
— Это уже мое дело. Пошли. А ты, — он махнул рукой Егоровой, — подожди пока здесь.
Катя растерянно посмотрела на Григорянца.
— В комнату! — скомандовал Григорянц Климкиной, указывая на дверь. Они вошли в помещение, служившее для осмотра и обыска задержанных на проходной. Давтян последовал за ними, попросив напарника последить за Егоровой. Армен скосил глаза на Нину.
— Раздевайся!
— Что? — опешила Нина.
— Снимай с себя все.
— Перед ним?
Все тело Нины словно оледенело. Щеки побелели до такой степени, что, казалось, их покрыл иней.
— Этот парень находится сейчас на службе, он подтвердит директору, что тебя обыскали по полной программе и ничего не нашли.
— Не буду! Не имеешь права! — пыталась возразить Климкина.
— Я обязан обыскать. Прибор ведь дал слишком высокие показания.
— Ничего у меня нет. Зря ты затеял этот обыск.
— Без обыска я тебя не пропущу. Давай живее, Нина.
Нина начала возиться с молнией на брюках.
— А ты, ублюдок, — обратилась она к Давтяну, — ты знаешь, что сделает с тобой мой муж? Он убьет тебя! — Она стащила с ног туфли и швырнула им. Затем скинула брюки, перешагнула через них и тоже швырнула ногой в сторону охранников.
— Сергей, обыщи-ка ее туфли и брюки, — приказал Григорянц. Давтян подобрал с пола туфли. Он осмотрел подметки, подкладку. Подергал каблуки, попробовал отвернуть их. Поднял брюки и прощупал их. Потом отрицательно покачал головой.
— Рубашку, — сказал Григорянц Нине.
Она расстегнула блузку, сняла ее с себя, передернув плечами, отчего ее длинные золотистые волосы волнообразно всколыхнулись, и кинула в голову Давтяну. Он прошелся по ней руками, с особым тщанием проверив швы, и снова покачал головой.
— Лифчик, — приказал Армен.
Нина расстегнула его, полыхая от гнева. Он упал на пол. Давтян прошел через комнату и подобрал его. Его лицо находилось сейчас так близко от ее тела, что он даже ощутил струящееся от него тепло. Однако от этого ему почему-то стало холоднее.
Лифчик он проверял очень тщательно. Прокладка чашечек могла служить хорошим тайником для изотопов.
— Нет, — наконец сказал он.
— Снимай трусы, — приказал Григорянц.
— Армен!
— Снимай.
Она скинула. Она стояла и смотрела на Давтяна.
— Я убью тебя, — сказала Нина. — Я обязательно убью тебя, ты это понимаешь?
— Теперь я буду обыскивать сам, — сказал Григорянц. Он зашел ей за спину. — Нагнись вперед, Нина. — Она нагнулась, осыпая Давтяна отборной руганью. Последний раз Григорянц слышал, чтобы женщина так выражалась, в одном низкопробном московском борделе. Он почувствовал, что слегка шокирован. — Повернись ко мне.
— Пропади и ты пропадом, черт бы тебя побрал!
Армен мягко повернул ее к себе. Через некоторое время он отступил вбок и сказал:
— Ты попал пальцем в небо, Сергей. Ничего у нее нет.
— Погоди, — воскликнул Давтян. — Теперь я понял!
— Что ты понял?
— Понял, где они спрятали товар.
— Где?
— Где-где?! — рассвирепел Сергей. — В п…
Григорянц замер.
— А ты умница, Сергей. Как ты догадался?
— Как-как? — разоткровенничался Давтян. — Думаешь, что они самые хитрые и оригинальные? Нет, все на один лад. Я ведь два года таможенником работал. Для провоза контрабанды бабы, как правило, используют лишь один тайник…
— Тот же, что и Нинка с Катькой?
— Вот именно. Золотишко, камешки, наркотики — все норовят упаковать в какой-нибудь гигиенический пакет типа «Тампакса» или презерватив и засунуть его по назначению.
— Ну, так наверно только молодые поступают, — заметил Григорянц, глядя на побелевшее от страха лицо Нины.
— Не только, — возразил Сергей. — Одна дама лет пятидесяти провозила в этом своем «багажнике» десять тысяч долларов. Сто бумажек по сто баксов были свернуты в трубочку и вложены в презерватив. Я ее спрашиваю: неужели больше ума не хватает, как спрятать валюту в этом самом месте? А она мне заявляет: чего, мол, привязался, валютный «член» мне доставляет больше удовольствия, чем все мужские члены вместе взятые. Вот так.
Григорянц нетвердым шагом направился к Нине. Она пятилась и пятилась от него до самой стены.
— Армен, я тебе клянусь. Я не хотела тебя подставить.
Он схватил ее за волосы и дернул к себе. Она взвыла и стукнулась об его грудь. Он дернул еще раз, книзу, и она брякнулась на колени.
— Сколько ртути вы несли, суки?
— У меня сто пятьдесят граммов, а у Катьки сто двадцать.