Примерно семьдесят процентов современных профессиональных бойцов используют "свободный", или как его еще называют, "смешанный" тип боя, причем как в реальном мире, так и в виртуале. Суть его в том, чтобы сперва до автоматизма заучить некоторое количество боевых приемов, наиболее подходящих бойцу по его психофизиологическому профилю, а потом, в спаррингах развивать их свободное использование. Существуют даже специальные медицинские тесты, которые выявляют оптимальное направление развития боевых техник. Например, у Марине это дистанционное оружие, парные штыки и работа ногами в средней полусфере. Она, пока готовилась к игре, полгода училась стрелять из лука, тренировалась бросаться и махать ножами, делала растяжку и выбивала ногами резину из манекенов, и старых автомобильных шин.
Что касаемо меня, то я являлся представителем боевой элиты, владельцем стиля "интуитивно-прикладного боя". Лет восемь или десять назад, когда я еще был жив, мой друг Марк затащил меня и Толю Тобольского в новую модную студию боевой подготовки, для богатых но ленивых мажоров.
Вместо того, чтобы годами регулярно посещать спортивные секции и боевые клубы, там обещали, буквально за несколько десятков часов, сделать из нас грозу всех иркутских хулиганов, правда стоили эти часы по весу золота, точнее шесть грамм виртуального банковского металла в час. Отдав почти две своих месячных зарплаты за 15-часовой абонент, мы дружной толпой явились на первое занятие. Тренер, оценив наш внешний вид, сообщил, что бугаю Марку лучше всего начать с тесного контакта, то есть бросков, захватов и болевых приемов на татами. Тобика отправили осваивать рукопашку, а мне, невысокому и щуплому очкарику, настойчиво посоветовали развивать исключительно прикладной бой с оружием.
Суть его оказалась в том, что меня целый час избивали по специальной системе. Сперва одели в защитный костюм, выдали короткую деревяшку и поставили в спарринг с удальцом, умело размахивающим двухметровой палкой. Бил он меня очень больно, но аккуратно, так, чтобы ничего не сломать. Через шесть минут и небольшой перерыв был новый бой, но уже с двумя соперниками. Они меня молотили теперь-уже метровыми дубинками, а я отбивался какой-то пародией на нунчаки. До конца оплаченного часа, я пережил ровно десять спаррингов, во время которых, меня заставили сменить десять различных видов колющего и дробящего оружия. По словам тренера, все это происходило для того, чтобы пробудить во мне какие-то там спящие инстинкты и память очень далеких родственников, чтобы по итогу, научится входить в боевой транс, во время которого, расслабленный мозг только наблюдает, а тело, самостоятельно, делают все остальное. В отличие от меня, будущего мастера меча и шпаги, Марку завязали глаза и во время всей тренировки, его валял по полу пузатый атлет, а Тобика, три хулиганистых юнца, от всей души отлупили ногами.
По итогу, Толик плюнул на занятия после третьего посещения, Марк выдержал десять, а я, как говорят, поймал фишку и не только выдержал все пятнадцать часов, но докупил еще десять дополнительных. В итоге, после трех месяцев тренировок, мне выдали грамоту подмастерья и право посещать студию бесплатно, правда в качестве тренера-волонтера. Денег мне за это не платили, но я и не переживал. Большинство клиентов той части спортзала, где тренировались при помощи палок и цепей, были девушки из золотой молодежи, богемные дамы, любовницы толстопузых боссов и сотрудницы правоохранительных органов. В силу своих анатомических особенностей, они не могли заниматься борьбой или контактным боем, зато, тыкать ножами и махать плетками, им не мешали ни длинные ногти, ни фигурные прическа, ни искусственно увеличенные выпуклости, по которым, как известно, не рекомендуется бить ногами или сжимать в болевой захват.
Бой с применением оружия, в отличие от борьбы или контактного боя, предполагал усиленную защиту тела в виде перчаток, щитков, каски и жилета. К тому-же, тренера старались бить женщин вполсилы, а то и в четверть. Им, слабеньким и чувствительным, обычно и столько хватало для того, чтобы научиться входить в боевой транс, зато благодарность за то, что бедной девушке, в процессе обучения, не наделали лишних синяков, обычно была гарантирована.