На какой-то миг мне стало неприятно. Потом я выдавил из себя:
- Привет, мистер Костелло. Он хлопнул меня по плечу. Потом схватил меня за руку и притянул поближе к себе. Он посмотрел на холм, где Барни что-то делал с машиной. Потом взглянул поверх озера и выше, на небо. Мистер Костелло понизил голос:
- Интендант, вы тот человек, который мне нужен. Я говорил это и раньше, верно? - он вновь оглянулся вокруг.- Мы сделаем это, интендант. Вы и я, мы попадем на самую вершину. Идемте со мной. Я хочу кое-что вам показать.
Он пошел на край пляжа. На нем были только плавки, но двигался и говорил он так, будто все еще владел бронированной машиной и шестью патрульными. Я плелся за ним.
Вдруг он выставил перед собой руку и остановил меня, а потом. опустился на колени.
- Смотрите,- сказал он,- кажется, что они одинаковы, правда? Вот так, сынок. Сейчас я покажу тебе...
Я посмотрел вниз. Он указывал на муравейник. Муравьи совсем не походили на земных. Они были больше размером, медлительнее, какие-то синие, да к тому же с восемью лапками. Они строили жилище из песка со слизью, прокладывали под ним ходы, так что гнездо поднималось над землей на дюйм или два и казалось стоящим на маленьких сваях.
- Они одинаково выглядят, одинаково работают, но сейчас...- говорил мистер Костелло,- сейчас ты увидишь.
Он открыл пластиковый мешок, что лежал рядом на песке. Вытащил из него мертвую птицу и еще что-то похожее на плотву с Корано, но размером с руку. Он положил птицу рядышком, а плотву в стороне.
Муравьи толпами помчались к птице, они толкались, ползали вокруг. Словом, занимались делом. Но двое или трое помчались к плотве, метались вокруг нее, что-то рыли. Мистер Костелло взял муравья с плотвы и бросил его на птицу. Тот перевернулся и, толкаясь среди других муравьев, помчался по песку обратно к рыбешке.
- Видите? Видите? - с энтузиазмом говорил он.- Смотрите дальше...
Мистер Костелло взял муравья с птицы и положил на плотву. Муравей не стал тратить времени и проявлять любопытство. Он повертелся, сориентировался и 'направился прямо к мертвой птице.
Я смотрел на синих муравьев, на плотву с двумя или тремя прожорливыми мусорщиками, на мистера Костелло.
- Понимаете, что я имею в виду? - с восхищением произнес он.- Один из тридцати питается не так, как другие. Нам больше ничего не нужно. Говорю вам, интендант, вы всегда найдете способ заставить большинство напасть на оставшихся.
- Но они не воюют!
- Подождите немного,- быстро сказал он.- Подождите. Нужно только втолковать тем, что едят птиц, что другие опасны для них.
- Но они же не опасны,- сказал я.- Они просто другие.
- Да какая разница, если вы сведете все к этому?! Мы напугаем большинство, и они убьют тех, других.
- Да, но почему, мистер Костелло?
- Ты мне нравишься, парень.- Он усмехнулся.- Я буду думать, а ты - работать. Я все тебе объясню. Они все выглядят одинаково. Однажды мы заставим тех выгнать этих,- он указал на меньшинство вокруг плотвы,- они будут знать, что есть плотву нельзя. Они будут беспокоиться, и сделают все, чтоб их не заподозрили в пристрастии к плотве. И когда они будут хорошенько напуганы, мы заставим их делать все, что пожелаем.
Он сидел на корточках и наблюдал за муравьями. Потом взял любителя плотвы и бросил на птицу. Я встал.
- Ну, мне пора, я ведь только вас навестить, мистер Костелло...
- Я не муравей,- произнес мистер Костелло.- Пока мне наплевать, чем они питаются, я в силах заставить их делать все, что хочу. . ,
- Я вижу,- ответил я. Он продолжал говорить сам с собой, а я пошел прочь. Он наблюдал за муравьями, мечтал и не обращал на меня никакого внимания. Я вернулся к Барни. Признаться, я ничего не понимал. - Что он делает, Барни? - спросил я. - То, что хочет,- ответил он. Мы сели в монобиль, поднялись на холм и проехали силовые Bоpoтa. Через некоторое время я снова спросил:
- Он долго здесь будет?
- Сколько захочет,- коротко ответил Барни.
- Никто не захочет долго оставаться взаперти. Он посмотрел на меня прежним странным взглядом.
- Найтингейл не тюрьма.
- Но .он же не может выйти.
- Слушай, приятель, мы можем переделать его, можем даже сделать из него интенданта. Но мы не делаем ничего такого уже много лет. Мы даем человеку делать то, что он хочет.
- Он никогда не хотел быть хозяином муравейника.
- Разве? Должно быть, он увидел, что я ничего не понимаю и поэтому добавил:
- Всю жизнь он притворялся, будто он - единственный человек, а все остальные - букашки. Теперь это .стало явью. Ему больше не придется ворошить человеческий муравейник, не будет случая.
Я посмотрел сквозь ветровое стекло на сверкающий шпиль моего корабля.
- Что стряслось с Боринкуином, Барни?
- Часть его людей проникла в Систему. Его идею нужно было остановить.
Он помолчал, размышляя.
- Не обижайся, но ты - просто глупая обезьяна. Я должен сказать тебе это, раз никто другой не решается.
- А почему? - спросил я.
- Нам пришлось вторгнуться на Боринкуин, который когда-то был царством свободы. Мы добрались до резиденции Костелло. Это был настоящий укрепленный форт. Мы взяли и его и его ребят. Но девушку мы спасти не успели. Он убил ее. И парней полегло предостаточно.
- Он всегда был хорошим другом,- сказал я через несколько минут.
- Разве? Я ничего не ответил. Мы подъехали к космодрому, и он остановил машину.
- Он бы еще не так развернулся, если бы ты на него работал. У него была запись твоего голоса: "Иногда человеку просто необходимо побыть наедине с собой". Если бы ты работал на него, он все время держал бы тебя в страхе, угрожая огласить ее.
Я открыл дверцу.
- Почему ты показал мне его?
- Потому, что мы верим: надо позволить человеку делать то, что он хочет, если это не причиняет вреда другим. Если хочешь вернуться на озеро и работать на Костелло, я отвезу тебя к нему.
Я осторожно закрыл за собой дверцу и поднялся на корабль.
Я выполнил всю работу, и мы стартовали точно по расписа
нию. Я не находил себе места. Я не думал о словах Барни и не особенно беспокоился о мистере Костелло и о том, что с ним случилось: ведь Барни - лучший психиатр Флота, а Найтингейл самый красивый госпиталь во Вселенной.
Но меня еще долго сводила с ума мысль, что никогда не будет на моем пути другого такого значительного человека, как мистер Костелло, который подарит тепло, ласку и крепкую дружбу простофиле вроде меня.