Завибрировал телефон Логана. Он посмотрел на экран и нахмурился.
— Эй, это мой приятель с «Трумана». Не возражаете, если я отвечу?
— Конечно, — сказал Кит, улыбаясь. Логан встал из-за стола и прошел сквозь стеклянные двери, прижимая телефон к уху. Пони последовала за ним.
Кит посмотрел на Веронику.
— Ты сегодня где-то не здесь. Что случилось?
Она покачала головой.
— Прости, пап. Это дело сводит меня с ума.
Она кратко изложила, что сделала с тех пор, как вернулись результаты теста Беллами. Он выслушал, подняв брови, когда она описывала «Эротических критиков», кивая с одобрением, когда она рассказала, как они с Мак отсмотрели отзывы и определили Мистера Критика.
— Но прошло три дня и ни одна из этих женщин не ответила на мое письмо, — закончила она. — Потенциальные жертвы молчат, свидетелей нет, и никаких других зацепок, — она тыкала салат вилкой. — Я следила за ним, но он ничего такого не делает. Я не знаю что еще можно сделать.
Кит облокотился на спинку стула и задумчиво посмотрел на нее.
— Ну, ты пыталась поговорить с Лэмбом?
Некоторое время единственным звуком был звук заводящейся машины где-то рядом. Она в недоумении смотрела на отца.
— Лэмб? Что он сделает?
— Ну, преступление произошло в его юрисдикции. — Кит серьезно улыбнулся. — Он может запросить ордер на обыск.
Вероника фыркнула.
— Конечно. Я просто позвоню своему закадычному другу Дэну Лэмбу и попрошу его о большом одолжении.
— Лэмб знает, что эти выборы зависят от того, как хорошо выглядит статистика. Он захочет закрыть это дело.
Она отложила вилку, неожиданно аппетит пропал. Но ее отец был прав, выбора у нее особого не было. И Лэмб может быть достаточно отчаявшимся из-за выборов, чтобы выслушать ее.
Она подняла глаза, когда раздался звук открывшихся дверей.
— Вот и ты. Это был долгий…
Она замолчала от одного вида бледного лица Логана. След одинокой слезы опускался по щеке и он закусил губу, очевидно пытаясь контролировать эмоции. Инстинктивно, Вероника поднялась с места, ее кожа неожиданно стала липкой.
Какое-то время он стоял там, все еще сжимая в руках телефон. Потом его глаза встретили ее.
— Произошел несчастный случай, — сказал он. — На «Трумане».
ГЛАВА 32
Лейтенант Винсент «Бильбо»[26] Малубэй, 29 лет, военно-морской летчик, муж и отец, получил позывной на еженедельной игре в «Подземелье и драконы», которую он проводил в комнате отдыха Трумана. Очевидно, никого из морских котиков не называли «Маверик» или «Айсмен» — реальные позывные были смущающими, смешными или откровенно отвратительными. «Стьюбиф»[27], «Биг берд»[28], «Падж»[29]. У Логана был просто «Мауф»[30] по вполне очевидным для Вероники причинам.
«Бильбо» принес мешок из двадцати кубиков и «Монстер мануал» из дома, и каждую субботу он и кучка других гордых гиков занимали один из длинных складных столов, чтобы поиграть. Даже Логан однажды сыграл, наполовину иронично.
— Я был менестрелем, — сказал он Веронике, немного улыбаясь. — Я все время провел в написании лимериков о других персонажах.
— Спорю, им понравилось, — она сжала его руку.
Утром следующего дня они стояли в очереди у стойки регистрации «Дельты» в аэропорту, ожидая, когда Логан зарегистрируется на свой рейс на похороны. Спешащие путешественники сновали туда-сюда, уставшие родители подгоняли своих детей к охране, студенты в толстовках и с рюкзаками следовали обратно в свои кампусы на осенний семестр. Логан был одет в служебное хаки и пилотку, которая добавляла и без того его внушительному росту еще пять сантиметров. Люди продолжали коситься на него, когда проходили мимо с занятой толпой.
Поздней ночью четверга Бильбо возвращался с шестичасовой миссии в Персидском заливе. Это была рутина. Он проделывал десятки таких ночных посадок, иногда в штормовом море, когда полетная палуба ходила ходуном. Но в этот раз что-то пошло не так. Бильбо, очевидно, неверно рассчитал угол посадки, когда сажал свой «Хорнет». Он летел слишком низко и ударился о рампу. Самолет превратился в раскаленную добела массу покорёженного металла, яростно скользящую по полетной палубе.
Логан потер глаза и какое-то время не открывал их, и Вероника заметила, каким уставшим он выглядел. Он едва спал с того момента, когда получил звонок. Когда он открыл глаза, в них мелькнул неожиданный гнев.