— Ты должна доверять мне, — покачал головой Монк.
Я уставилась на него с недоумением.
— Вы не захотели остановиться в гостиничном номере только из-за того, что под раковиной не совпал обойный узор?
— А как иначе? — воскликнул он. — Это вопрос безопасности.
— Как это может влиять на безопасность? — спросила я.
— Это показывает их дрянное мастерство. Если они допустили такой промах с обоями, только представь, что они могли наворотить по остальной части строительства! Держу пари, что маленького землетрясения будет достаточно для того, чтобы здание рухнуло.
— Здание рухнет из-за того, что не сошелся узор на обоях?
— Оно должно быть забраковано.
Мы вошли в вестибюль, и Монк остановился как вкопанный.
— Что? — спросила я.
— Мы должны предупредить остальных! — ответил Монк.
— Каких остальных? — не поняла я.
— Постояльцев отеля, — сказал Монк. — Они должны быть проинформированы об этом.
— О том, что узор обоев не сходится?
— Это вопрос безопасности, — повторил Монк. — Я сообщу это им позже.
Я не стала спорить с ним. Откровенно говоря, я была счастлива, что наш визит в отель завершился без спотыкания о мертвое тело. Понимаю, это звучит нелепо, но если ты с Эдрианом Монком, трупы могут появиться в любое время в любом месте. И, как выяснилось позже, это была лишь временная отсрочка.
Монк жил в доме в стиле арт-деко на Пайн, в сумеречной зоне доступности, что покрывала северный край Западного Района с его семьями высшего и среднего класса, и юго-восточный угол Пасифик Хайтс с искусно украшенными старыми викторианскими домами и пышными городскими садами.
Солнечным субботним утром Монк ждал меня на блестящем от недавнего дождя тротуаре, наблюдая, как одетые в униформу няни из Пасифик Хайтс и домохозяйки в костюмах от Джуси Кутюр из Западного Района катают детей в колясках от Пег Перего вверх и вниз по холму Парка Альта Плаза с его уменьшенными копиями гавани, залива и моста Золотые Ворота.
Монк стоял с несчастным выражением лица с двумя большими одинаковыми чемоданами, по одному с каждой стороны от него. На нем было коричневое пальто с четырьмя пуговицами, руки глубоко засунуты в карманы, из-за чего он казался каким-то маленьким.
Было нечто трогательное в его виде, он был похож на грустного, одинокого ребенка, впервые уезжающего в летний лагерь. Мне захотелось обнять его, но, к счастью для нас обоих, это желание быстро прошло.
В выходные припарковаться в этом районе абсолютно невозможно, поэтому я встала вторым рядом перед его домом, который был такой обтекаемой формы, что казался аэродинамичнее, чем моя машина.
Выйдя из машины, я махнула рукой в сторону его чемоданов:
— Вы уезжаете лишь на пару дней, мистер Монк.
— Я знаю, — ответил он. — Поэтому и взял с собой так мало вещей.
Я открыла багажник моего Чероки и попыталась поднять один из чемоданов. И чуть не вывихнула себе плечо.
— Что там у Вас? Золотые слитки?
— Восемь пар ботинок.
— Да Вам этого хватит больше, чем на неделю, если носить по паре в день.
— И то я терплю лишения.
— Там еще что-то есть, — я с трудом запихала чемодан в багажник. — Он слишком тяжелый.
— Там еще четырнадцать пар носков, четырнадцать рубашек, четырнадцать пар брюк, четырнадцать…
— Четырнадцать? — воскликнула я. — Почему четырнадцать?
— Знаю, что играю на грани, но я такой, какой есть. Человек, живущий на краю. Это волнительно, — сказал Монк. — Думаешь, я взял достаточно вещей?
— Более чем, — ответила я.
— Может, стоило взять больше?
— С Вами все будет в порядке.
— А может просто взять две пары…
— Чего?
— Всего, — ответил он.
— А я думала, что Вы человек, живущий на краю, — сказала я.
— А что, если край приблизится?
— Это вряд ли.
— Это ты так думаешь, — сказал Монк. — Если такой день настанет, мы об этом пожалеем.
Я уже жалела. Хоть и не до конца понимала, что значит «пожалеем».
Я жестом показала на второй чемодан.
— Вы собираетесь засунуть его в багажник, мистер Монк, или планируете оставить здесь?
— Ты хочешь, чтобы я положил чемодан в твою машину?
— А Вы хотите, чтобы я сделала это за Вас?
Он сказал:
— Так это твоя машина.
— И что?
Он пожал плечами.
— Я думал, что у тебя система…
— И она заключается в том, что я должна грузить Ваши вещи в мою машину?
— Но ты же положила первый чемодан в багажник.
— Просто из вежливости, — сказала я. — Я не горю желанием заниматься погрузкой.