К тому времени, когда мы выбрались на дорогу, из-за туч выглянуло солнце. Я опустила козырек и направила машину на север к Пику Макана, этакому мифическому Бали Хай в южной части Тихого океана. Я мечтала увидеть идиллические пляжи, расположенные напротив знаменитого пика.
Тихий Монк был занят своими мыслями, поэтому я включила радио на волне, передающей мягкую гавайскую музыку, играемую на укулеле.
Справа от нас мерцал синевой океан. Пышные горы, поросшие тропическим лесом, возвышались слева. Ветер доносил музыку островов, а воздух благоухал сладким ароматом тысячи тропических цветов. Я полностью попала под очарование Кауаи. Целых две минуты, пока Монк не заговорил.
— Нам нужно найти секундомер.
— Найдем, — сказала я, тщетно пытаясь восстановить ощущение полного погружения в идиллию. Все равно, что пытаться в спешке погрузиться в сон после того, как тебя грубо разбудили. — Наслаждайтесь свежим воздухом. Посмотрите на красивые пейзажи. Кто знает, получится ли снова когда-нибудь вернуться сюда.
— Мы должны найти его немедленно.
— К чему такая спешка?
— Так мы сможем зайти в отель и вручить его рабочим; в противном случае, они не настроят вентиляторы абсолютно правильно.
— Отель находится в противоположном направлении. Я не собираюсь возвращаться, только чтобы отвезти секундомер. Постарайтесь расслабиться. Если скорость вращения вентиляторов будет неправильной к нашему приезду, мы заставим ремонтников вернуться.
— А если они уже разошлись по домам, закончив рабочий день?
— Мы выключим вентиляторы, — предложила я. — Они будут двигаться с одной скоростью — полная остановка. Проблема решена.
Я увидела указатель на водопад Ваилуа и чуть не пропустила поворот, с трудом повернув налево, на узкую дорожку, пронизанную выбоинами. Она вилась к горам через заросшие сорняками поля.
Мы тяжело пробирались по ней около двадцати минут, пока не увидели автомобили, припаркованные в красной грязи по обе стороны дороги, заканчивавшейся в тупике, где несколько дюжин туристов торчали спиной к нам.
Гаваец в желтом дождевике продавал ананасы и кокосы с задней части пикапа. Он ловко нарезал фрукты маленьким топориком и подавал половинки на газетах туристам. Петухи, кукарекающие и кудахтающие, сновали среди людей.
Я сделала полу-разворот и припарковалась на дороге, обращенной к шоссе. Мы вышли и присоединились к туристам, прижимавшимся к высокому забору из сетки-рабицы, огораживающему водопад Ваилуа и поросший зеленью каньон внизу.
Нам пришлось на цыпочках заглядывать через забор и заросли сорняков с другой стороны, чтобы увидеть водопады-близнецы, падающие на восемьдесят футов вниз, в темный водоем, кормивший небольшую речку в густой роще. Отдаленные зубчатые гребни гор окутала дымка. Я пояснила Монку, что этот дивный вид использован в вступительных титрах сериала «Остров фантазии».
— За исключением петухов, сорняков и ухабов, я полагаю, — сказал он.
— Да.
— Не удивительно, что сериал назвали так. Реальность довольна убога.
— Думаю, есть нечто привлекательное в этом поросшем сорняками месте, — произнесла я. — Будь этот пятачок для осмотра достопримечательностей в другом месте мира, здесь давно разбили бы настоящую парковку, понатыкали указатели, где можно достать лучшие фотографии, построили магазинчик сувениров и точки продажи хот-догов вместо разрубающего топором ананасы парня.
— Точно, — сказал Монк. — Поехали туда.
Эдриан Монк полностью состоит из противоречий. Он может ходить по забрызганному кровью месту преступления и, не задумываясь, рассматривать разлагающийся труп, и при этом его расстраивают несколько диких петухов и чуточка грязи.
Мы поехали назад к шоссе и шаткому мосту, натянутому через живописную реку Ваилуа. Слева, на краю густой кокосовой рощи с видом на золотой пляж при впадении реки в море, выглядывали заброшенный и разваливающийся отель Кокосовые Пальмы и его бунгало с соломенными крышами, разметанными ураганом Иники в 1992 году. Отель украшало изображение тики, относившееся к другой эпохи. Глядя на здание, я почти слышала Элвиса Пресли, поющего «Голубые Гавайи».
На самом деле я и слышала. По радио. Все идеально. Чересчур.