Шедшая за Олегом Катя старательно присматривалась, как он идет, как выбирает путь между нагромождениями камней. Ей так хотелось стать надежной помощницей Олега. И уже не авантюрно, не бездумно, а грамотно, с полной ответственностью, помогать ему уже сейчас, в этом походе. И была у нее еще одна задумка. Как ни крути, а в их с Соней прошлым была такая мерзость, которую Олег может и не принять. И даже не упрекнешь его. И оправдываться сложившимися обстоятельствами глупо. Другие же избежали кривых дорожек, выстояли в эти трудные годы. А они с Соней поняли, что без гор уже не смогут жить. И обязательно приведут в горы своих девочек. Конечно, не в такие, попроще. А может, спустя несколько лет, придут и сюда. Вчерашний же день подвел черту. Отныне, по крайней мере, в горах старшая она, Катя. И поэтому ей надо учиться у Олега, овладевать умением выбирать наиболее надежный путь, место для переправы. Мысленно женщина уже выстраивала их семейную группу. Первой, разумеется, идет она, Катя. За ней ее Машенька, далее Соня. А замыкающей – не умеющая робеть Вера, Сонина дочка. Только надо объяснить Вере ту ответственность, какая ложиться на замыкающего. А для этого надо хорошенько выспросить Олега. Даже если они с Соней будут им отвергнуты, вряд ли он откажет ей в подробном инструктаже. Но, конечно, лучше, если Олег их не отвергнет, примет вместе со всем их мрачным прошлым. Катя даже громко вздохнула.
Соня целиком отдалась горам. Справа от нее громоздились скалы, казавшиеся порой зубьями фантастического существа. За этими скалами высились горы, те самые, вчера потрясшие ее фантастической картиной: черные скалы, белые снежные поля и темно-фиолетовые тучи, пронзаемые молниями. И сегодня тучи громоздились за горами. Только молний не было видно. Зато их сзади подсвечивало солнце, окаймляя редкие разрывы красными полосками. Горы слева были другими. Невысокие возле места их ночевки, они плавно повышались. В отличие от гор справа, бОльшая часть склона была покрыта мхом, чередующимся с темно-серыми камнями. В нижней части кое-где виднелись кусты. Массивы слева и справа постепенно сближались, сужая долину, постепенно превращая ее в ущелье, подобное тому, по которому они вчера спускались к Заячьему ручью.
Соня вдруг поймала себя на том, что, любуясь горами, она все равно думает о случившемся вчера, о той истерике, которую закатила на переправе. И рядом с этими раздумьями другие. Почему Катя нарушила их договоренность, о которой сама же и попросила? Почему она потребовала, чтобы первой Олег выпорол Соню? Нет, Соню это не обидело, она приняла это Катино решение как должное. Но все-таки, почему ее подруга вдруг все переиграла? И вдруг озарением пришло понимание: вчера она, Соня, стала младшей. И попытка пройти более легким путем в ущелье, и истерика, все это от слабости. Катина же выходка – от пришедшего к ней осознания своей силы. Да, вчера Катя поняла, что отныне все меняется, она старшая, а Соня младшая. Но раз так, то Катя ее не бросит. Вот это уж точно. И если Олег выберет Катю – разумеется, он выберет Катю, а не ее, Соню, закатывающую истерики – то та откажется от своего счастья. В этом можно не сомневаться. Судьба связала их еще в детском доме, куда обе попали после гибели родителей. Первой она, Соня, а спустя полгода – Катя. А потом – уже намертво – их связали дочери. Девочки с младенчества воспринимали их обеих матерями. Так и звали: мама Соня и мама Катя.
Соня тяжело вздохнула. Как быть? Как сказать Олегу о том, что они с Катей едины? Нужны ли ему две жены? И Соня решила поговорить с горами. Женщину уже в первые дни похода заворожили горы. Сначала она молча внимала им. Потом стала мысленно разговаривать с горами. Кажется, накануне той ненастной ночи ей показалось – показалось ли? – что горы ей отвечают. Может быть и сегодня они ей ответят? Соня улыбнулась горам и чуть слышно заговорила с ними.
-Горы, милые мои горы, - вопрошала она. - Правильно ли я себя веду? Ту ли дорогу выбрала? Способен ли Олег понять нас с Катей? Не предаем ли мы своих дочерей? Ведь то, чего мы хотим, для чересчур многих дико, противоестественно.
Ей показалось, что горы призадумались.
- Естественно то, что ложится на душу, - вдруг услышала она беззвучный шепот гор. - Ты хочешь жить втроем? И Катя хочет того же. Вы же сами связали себя воедино, уверив своих девочек в том, что у них две матери. И потому хочешь, чтобы Олег принял твое и Катино желание как вполне естественное для себя. А готова ли ты принять желание Олега как вполне естественное для себя? И готова ли к такой жизни Катя?
Соня вздрогнула: ей вдруг почудилось, что чуть слышный шепот стал громогласным. Она даже вскинула голову, насторожилась: неужели ее общение с горами услышали все. Но Олег спокойно шагал впереди, Катя восклицала, фотографировала открывающиеся ее взору новые красоты, порой хлопая в ладоши от восторга. Только она одна слышала горы, только ей одной дано общаться с ними...
- А чего хочет Олег? - спросила она, ощущая, как в ее сердце закрадывается тревога.
- Мы не знаем, - ответили горы. - Можем только предполагать, гадать.
- И о чем вы догадываетесь, горы? - спросила Соня.
- Действительно, почему бы Олегу не проникнуться особенностью отношений в вашем женском мирке, сделав вас обеих своими женами? Это же дает ему власть над вами. Он же принял ваши условия, примите и вы обе его условия. К примеру, он может захотеть и в повседневной жизни наказывать вас так, как наказывает вас в походе. Например, в искупление вашего, мягко говоря, небезупречного прошлого. Да, вчера он долго не решался впервые в жизни выпороть женщин, мучился, корил себя. Но то было вчера. Вздрагивающая под розгами женская попа, это же так эротично, так возбуждающе. А что если такое обращение с женщинами ему понравилось? И он захочет сделать порку обязательным атрибутом вашей семейной жизни. Примешь ли ты такое его условие?
- Приму, - ни секунды не колеблясь, ответила Соня. – Конечно, лучше если порка будет наказанием за провинности, а не блажью мужа. Так легче. Раз я провинилась, дорогой, то готова принять наказание.
- Ты умна.
Соне показалось, что горы улыбнулись. И впрямь, улыбнулись: облака разбежались, и солнечные лучи заискрились на скалах, на снежниках. Женщина приободрилась.
- Но и наивна, - продолжили горы, как показалось Соне, с усмешкой. - Ведь позволив наказывать себя так, как наказал вас вчера Олег, ты позволишь мужчине относиться к тебе, как к маленькой девочке. А у тебя есть дочь. Как воспримет она маму-девочку? Или ты надеешься, что она не заметит своеобразия ваших отношений? А ведь Вера с малолетства умела примечать нюансы взаимоотношений между людьми. Жизнь в детдоме отточила эту способность.
- Заметит, - растерянно прошептала Соня. - Обязательно заметит. А вот как отнесется... И как восприму недоуменные взгляды дочери я... Не знаю... И все равно хочу жить с Олегом. И с Катей.
- А как отнесется к этому Катя? - продолжали допытываться горы. - Ведь в вашей паре Катя была младшей. Правда, здесь, в горах, младшей стала ты. Но это в горах. После возвращения может восстановиться прежняя иерархия. Когда же к вам присоединится Олег, вы вдвоем можете обратить ее в своего ребенка. А она ведь сама мама. Как ей тогда строить отношения со своей дочерью?