Научные открытия, совершавшиеся в тот век, не получали признания у современников. Достоверные сведения о животных, к примеру, были распространены гораздо меньше, нежели рассказы о сказочных чудовищах. Предпочтение отдавалось фениксу, птице, которая раз в сотню лет сгорала в пламени, дабы вновь восстать из пепла, саламандре, способной жить в самом горячем огне, и василиску, монстру, взращенному змеей или черепахой, появившемуся на свет из петушиного яйца и способному убивать человека на расстоянии с помощью яда, струящегося из его глаз. «Обманы зренья — василисковы глаза; увидевши тебя — убьют; умрут, коль их увидишь…»
Считалось, что страусы едят и без труда переваривают железо, медведица, родив медвежонка, облизыванием придает ему форму, кроты не имеют глаз, а слоны — коленей, лебедь поет перед смертью, хамелеон всю жизнь проживает в воздухе, не касаясь земли, а акула ремора, плывя под кораблем, замедляет течение, притягивая воду, как магнитный железняк — железо.
К этим удивительным преданиям можно добавить твердую убежденность в том, что утки растут на деревьях, а падая с них в воду, превращаются в гусей, прекрасные русалки завлекают мужчин, желая их погубить, а водяные быки творят несусветные жестокости… абсурдное поведение приписывалось молодым гадюкам, райским птицам, пеликанам, тарантулам, скорпионам и «всякой живой твари, всякому ползучему гаду и всякому зверю». Искушение перечислить все странности, присутствовавшие в зоологии, очень велико, однако пора уж и остановиться.
В «Естественную историю» Плиния входит и ботанический раздел, где описано шестьсот растений. Комментаторы XVI столетия пытались дополнить его знаниями о мало известных видах, поскольку врачам, пользовавшимся в своей практике лекарственными травами, были необходимы точные сведения. Они начали составлять собственные коллекции и систематически их изучать. Первым, кто предложил классификацию по классам, порядкам, родам и видам, был уже упоминавшийся Конрад Геснер. В XVI в. появилось множество трактатов о растениях, самые ценные из них принадлежали перу Андреа Чезальпино, профессору ботаники в Падуе, предложившему классификацию по половым признакам, а также братьям Иоганну и Каспару Баугинам из Швейцарии, один из которых опубликовал систематический определитель растений, где синонимы были распределены по группам.
Появление в XVI в. ботанических садов послужило резкому обогащению знаний о растениях, в особенности о тех, что представляли ценность для медицины, — именно ради них и создавались первые сады. Первой в этом отношении стала Италия — сад в Пизе под покровительством Луки Чини был основан в 1544 г., и вскоре за ним последовали сады в Болонье, Падуе и Венеции, а в Парижском университете ботанический сад появился лишь в 1558 г. В Германии в то время существовали только частные ботанические сады, лучший из которых принадлежал доктору Иоакиму Камерариусу в Нюрнберге. Синапиус, о котором уже шла речь, создал императорский ботанический сад под покровительством Рудольфа II; впоследствии сад этот находился на попечении французского ботаника Шарля де Леклюза из Фландрии.
В ботанике, как и в зоологии, суеверий тоже было предостаточно, но они были связаны с медициной, поскольку травы использовались как средства от неудач столь же широко, сколь применялись для облегчения болезней.
В 1534 г. Андре Везалий, молодой фламандский ученый, выступил с опровержением анатомических описаний человеческого тела, сделанных Галеном. Этот отчаянно смелый человек украл с виселицы в окрестностях Лёвена труп повешенного преступника и с огромным риском для себя вскрыл его в собственной спальне. Везалий обнаружил, что Гален в своих рассуждениях основывался на строении низших животных. Он с превеликой осторожностью продолжил свои изыскания, которые заняли девять лет и завершились написанием классического трактата по анатомии человека, содержащего замечательные иллюстрации и подробнейшие описания частей тела. Некоторые иллюстрации к этой великолепной работе («De humani corporis fabrica»[79], 1543) были сделаны Тицианом, другие — выполнены для Везалия его соотечественником Иоганном Калькаром, впоследствии учеником Тициана. Вскрытие трупов стало косвенной причиной смерти Везалия — согласно распространенному мнению, с которым соглашаются не все авторы, он был приговорен к смерти за вскрытие тела одного испанца еще до того, как больной умер. Приговор был смягчен благодаря вмешательству Филиппа II и заменен паломничеством в Святую землю. На обратном пути Везалия высадили на пустынном побережье острова Цанта, где он умер от голода в 1564 г.